А тут…
– Возраст, батенька. – Мелентьев указал на стул. – Как я понимаю, вас ударили. Кто именно?
– Чернявый, как молотком…
– Так-с. – Мелентьев смотрел испытующе. – Значит, Хан сбил вас с ног и преступники скрылись?
– Вы сказали: в случае побега стрелять только в воздух, что бить будут – разговора не было. – Черняк хотел покачать головой, но не решился: в виске тихонечко покалывало.
– Упустили, значит, – Мелентьев покачал головой, – случается, на первый раз оставим без последствий. Надеюсь, в дальнейшем, Василий Петрович…
Черняк медленно поднялся, дважды открыл и закрыл рот, наконец, поборов возмущение, сказал:
– Что же это? Как же такое получается? Нет, – он прижал руки к груди, – вы не говорили, что побег будет точно, но я так понял.
– И совершенно напрасно, уважаемый Василий Петрович. – Мелентьев встал и вышел из-за стола, давая понять, что разговор окончен. – Мы не для того задерживаем преступников, чтобы вы их отпускали.
– Бросьте. – Черняк махнул рукой и сел на стуле удобнее. – А чего это меня в конвойные определили? И Сенька Пигалев, что вышел от вас, вчера мне калякал… который из беглецов наш-то?
– Товарищ Черняк, – прервал его Мелентьев, выглянул в коридор и громко сказал: – Пигалева к Старику! Срочно! – Он отлично знал, что его за глаза называют в розыске Стариком.
Мелентьев прошелся по кабинету, остановился около Черняка и молча на него смотрел до тех пор, пока молодой сотрудник не догадался встать. «Который из беглецов наш-то?» – вспомнил Мелентьев, и ворот крахмальной рубашки стал ему тесен. Раньше, в сыскном, не то что такой вопрос задать, даже намекнуть начальству, мол, догадываюсь кое о чем, никто не посмел бы. Мелентьев взглянул на молча стоявшего Черняка безразлично, позвонил заместителю начальника отдела по борьбе с бандитизмом МУРа.
Начальник Мелентьева Воронцов был из матросов, работал в уголовном розыске с двадцатого года, Мелентьев же занимался сыском уже четверть века, и Воронцов этого не забывал. Он учился у опытного сыщика азбуке разыскного дела, порой был ему лучшим другом, а когда происходил очередной конфликт, бывший матрос старался с Мелентьевым не встречаться и не разговаривал с ним неделями. Затем все возвращалось на круги своя, и Воронцов прятался от подчиненных и начальников в этом кабинете, слушал, как субинспектор ведет допросы или просто беседует по душам с каким-нибудь старым уголовником. Мелентьев относился к Воронцову ровно, в периоды дружбы чуть иронически, во время ссор подчеркнуто официально.
Вчера, когда уточнялись детали предстоящей операции, Воронцов с Мелентьевым во мнениях не сошлись, бывший матрос кричал, а бывший царский сыщик, как обычно, молча смотрел в окно. Из Петрограда в МУР поступили данные, что в Москве в ближайшие дни готовится ограбление банка и проходит по сообщениям рецидивист-медвежатник по кличке Корень.
– Где готовится ограбление? Когда? – выложив Мелентьеву
