нарушает молчание:
– Хватит дуться. Не следовало мне обвинять тебя в наличии каких-то проблем, потому что на самом деле проблема у меня.
– У тебя? – Джек удивленно смотрит на него. Жизненный опыт тут же подсказывает, что Генри намерен обратиться к нему с просьбой провести неофициальное расследование. – Какая у тебя может быть проблема? Носки лежат в беспорядке? Или… у тебя неприятности с одной из радиостанций?
– С этим я бы справился. – Генри замолкает, пауза затягивается. – Дело в другом. Я чувствую, что у меня едет крыша. Думаю, что схожу с ума.
– Да перестань. – Джек ослабляет давление на педаль газа, и скорость падает вдвое. Генри видел перышковый ураган? Разумеется, нет. Генри ничего не может видеть. А его перышковый ураган – всего лишь иллюзия.
Генри вибрирует, как камертон. По-прежнему «смотрит» на ветровое стекло.
– Скажи мне, что происходит, – просит Джек. – Я начинаю волноваться за тебя.
Генри приоткрывает рот, в щелку как раз может проскочить облатка, какие дают на причастии, и – закрывает. Его всего трясет.
– Гм-м. Выходит труднее, чем я думал. – И куда только подевался его голос, всегда суховатый, размеренный, истинный голос Генри Лайдена.
Пикап уже не едет – ползет. Джек собирается что-то сказать, но в последний момент решает, что молчание – золото.
– Я слышу мою жену, – вырывается у Генри. – Ночью, когда лежу в кровати. В три, четыре утра. Рода шагает по кухне, потом поднимается по лестнице. Должно быть, схожу с ума.
– Как часто это случалось?
– Сколько раз? Точно не знаю. Три или четыре.
– Ты вставал? Звал ее по имени?
Голос Генри по-прежнему дрожит.
– И вставал, и звал. Поскольку не сомневался, что слышал ее. Ее шаги, ее походку. Рода шесть лет как умерла. Забавно, не правда ли? Я бы подумал, что очень забавно, если бы не опасался за свою психику.
– Ты позвал ее по имени, – уточняет Джек. – Вылез из кровати и спустился вниз.
– Как лунатик, как сумасшедший. «Рода? Это ты, Рода?» Прошлой ночью я обошел весь дом. «Рода? Рода?» Можно подумать, что ожидал ее ответа. – Генри не обращает внимания на слезы, которые вытекают из-под больших «авиационных» очков. – И я ожидал его, вот в чем проблема.
– В доме никого не было, – продолжает набирать информацию Джек. – Все на месте. Ничего не исчезло, не оказалось на другой полке или столике.
– Насколько я видел, нет. Все где и должно быть. Там, где я и оставлял. – Он поднимает руку, вытирает лицо.
По правую сторону остается подъездная дорожка к дому Джека.
– Я скажу тебе, что думаю. – Джек представляет себе, как Генри бродит по темному дому. – Шесть лет назад на тебя обрушилось страшное горе, как случается, когда умирает горячо любимый тобой человек. Самые разные
