И немедленно расскажи, что произошло, иначе я маме позвоню!
Боже, только не это!
– Я… меня… – Марьяна изо всех сил боролась с жестоким спазмом в горле, причиняющим боль и не дающим говорить и дышать. – Меня, кажется, парень бросил… – прошептала она, испытывая к себе отвращение из-за этой очередной лжи.
На некоторое время сжимающая ее в объятьях девушка замерла и притихла. Кажется, просто прислушивалась к ее всхлипываниям. Почему-то от ее тепла и защиты стало намного легче и безопаснее, а еще вдруг появились новые силы и уверенность. Разве все, что она делала, было напрасно и ради пустяков? Разве не стоили ее усилия того, чтобы у Насти все было в порядке?
– Ну и черт с ним… Он все равно никогда мне не нравился, – заявила вдруг сестра очень серьезным тоном.
– Ты ведь даже его не видела ни разу, – невольно улыбнулась Марьяна сквозь слезы.
– А мне незачем на него смотреть, если ты из-за него постоянно в плохом настроении.
– Вообще-то ты права… Я бы такого ни за что не привела знакомить с родителями и с тобой…
– Вот видишь! А, значит, хватит плакать! – Настя проворно перелезла через Марьяну, улеглась у стенки и по-свойски влезла под одеяло, снова крепко обнимая сестру со спины. – А ну-ка спи давай! Уже и так час ночи, а тебе завтра рано вставать.
На некоторое время в комнате повисла тишина. Тепло и надежные объятья будто дарили новую жизнь. Какой же дурочкой она была, если хотя бы на секунду сомневалась в правильности своих действий. Все же в их положении это был единственный выход… А текущие проблемы она обязательно решит – Марьяна была уверена в этом.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила она, уже совсем успокоившись.
– Больно, только когда смеюсь… – хмыкнула пригревшаяся сзади сестренка.
– У тебя что-то болит?!
– Да нет же… Просто старый анекдот. Ничего у меня не болит… Янка, ты только не попади ни в какую беду, пожалуйста… Хорошо? – прошептала девушка и крепче притиснула ее к себе.
Дыхание на миг оборвалось от страшного осознания, что Настя обо всем догадывается, только не хочет говорить напрямую… Впрочем, нет… Откуда она может обо всем знать? Ведь она всегда так осторожна…
– Я… постараюсь… – прошептала Марьяна в ответ и закрыла глаза. После пережитых тревог и кошмаров сон уже путал ее мысли и заставил отяжелеть веки.
От ожидания ладони вспотели, пальцы заледенели, а страх обдавал с макушки до пяток горячими приливами, от которых подкашивались ноги. Неужели он так и не возьмет трубку?! Марьяна насчитала уже десять гудков и до боли искусала губы. Прогуливаясь в обеденный перерыв на заднем дворе супермаркета, в котором работала, она минут пятнадцать не могла решиться набрать сохранившийся у нее во входящих номер Барона, хотя до этого полдня настраивала себя на этот звонок. Еще пара гудков – и придется вешать трубку и навсегда забыть о наивной идее связаться
