до слез, чуть не покатываясь в своих удобных мягких креслах, а она от всей души пожелала, чтобы они и вовсе свалились на пол.
– А она смелая и языкатая… – заметил один из гостей тоном ценителя.
– Да, иногда… Поэтому я и прозвал ее волчонком. Бывает, кусается, а, бывает, жалко поджимает хвостик и просто смотрит зло. Видимо, приворожить хочет… – Виктор хохотнул еще раз, сверкнув белоснежным оскалом.
– И где ж ты такую откопал?
– Мои люди заметили и выследили. Весь свой район обобрала и ни разу не попалась. Просто звезда… Так что я не шучу – берегите карманы… и то, что в штанах… – последний намек вновь вызвал грубый хохот, а девушка лишь стиснула зубы и огляделась по сторонам, ища, куда бы сесть. Как на зло, все ближайшие кресла располагались слишком далеко от общей компании. А стоять тут перед ними, как на сцене, было более чем неуютно.
– Ко мне, волчонок… Здесь хватит места… – приказал Барон, угадав ее замешательство и указав на широкий и мягкий подлокотник своего кресла. – Ты ведь хотела мне о чем-то рассказать… Я слушаю…
– Это личный разговор, – твердо заявила девушка, хотя почувствовала, как голос заметно дрогнул. Барон нетерпеливо постучал кончиками пальцев по журнальному столику.
– Мне нечего скрывать от моих друзей и партнёров, да и с тобой у нас личных разговоров быть не может… пока я сам этого не захочу.
Так и не найдя, куда тут можно присесть, Марьяна осталась стоять. Только упрямо качнула головой и сцепила на груди руки, обхватив себя. Идти в когти к этому зверю ей совсем не хотелось. Она пока что совершенно не умела брать под контроль те чувства и ощущения, что он вызывал в ней своими прикосновениями.
– Вы не предупредили меня, что хозяин того особняка – сумасшедший маньяк! У него тонны замороженной донорской крови в подвале, на жилом этаже все окна замурованы, а в спальне еще и дверь от сейфа, которая запирается изнутри! – Разозлившись на этого наглого самовлюблённого болвана, Марьяна выпалила все на одном дыхании, вся кипя от возмущения. Кажется, на лицах мужчин не промелькнула и тень удивления. Один из них, полноватый, но холеный и просто сияющий от лоска блондин лет двадцати пяти, лишь лениво приподнял брови и бросил немного скептический вопросительный взгляд на Барона. Другой надменно ухмыльнулся. Он очень напоминал Марьяне хитрого сытого кота, который все же следил за ней с внимательностью хищника, привыкшего к охоте на более слабых. Азиатский разрез глаз усиливал сходство, а негромкий мурлыкающий голос дополнил образ.
– Мне кажется, у девушки обоснованные претензии, а, Барон? Я бы на ее месте тоже возмутился… – неторопливо произнес он, подначивая Виктора.
– А я бы возбудился на месте маньяка… – расхохотался блондин. – Наверняка именно таких молоденьких и нежных они и предпочитают на ужин. Особенно, когда ужин сам приходит в постель.
– Это вовсе не смешно! – Марьяна вся
