что вдруг внезапно умер… – последовала странная пауза, зловещая, потому что все вышесказанное было произнесено каким-то небрежным, глумливым тоном и все с той же странной улыбочкой. Марьяна даже задохнулась, не зная, как реагировать и глядя на собеседницу широко распахнутыми глазами. Девочка, между тем, продолжила как ни в чем не бывало. – Потом я просто прошлась по территории, заглянула сюда, и вот наткнулась на тебя…
Модная пигалица снова недобро улыбнулась, и Марьяне даже показалось, что улыбка у нее какая-то неестественная, зубастая, как у оскалившейся собачонки, которая вдруг увидела что-то смешное.
– Мне его жаль… – пробормотала она, не зная, что еще сказать и действительно испытывая сожаление.
– Мне тоже немножко… – не слишком-то искренне отозвалась собеседница. – Так чем ты болеешь?
– Обычный грипп… – нехотя созналась Марьяна, чтобы не показаться слишком уж упертой или трусливой и не желая признавать, что находилась в шоке.
– А… фигня… – девочка, кажется, немного разочаровалась и даже небрежно отмахнулась. – Я-то думала, тут по какому-нибудь серьезному поводу карантин…
Марьяна нахмурилась. Все в ней возмущалось из-за такого небрежного тона, такой наглой насмешливой улыбки, такого высокомерного вида этого злого избалованного подростка. Даже страх куда-то отступил на мгновение.
– Нашла чем интересоваться! Тебя, похоже, забавляют чужие страдания? – вспылила она, даже не замечая, что на глазах у нее выступили слезы.
– Угадала, – ухмыльнулась эта маленькая стерва подленько, будто наслаждаясь такой эмоциональной реакцией. – Я люблю редкие, особенно неизлечимые болезни. А вот что с тобой-то не так? Ты же говоришь, что не больна ничем серьезным…
Марьяна вскочила с места, хотя девочка даже не думала подниматься. Так и сидела, развалившись на старом драном диване, как у себя дома перед телевизором, и смотрела на стоящую Марьяну снизу вверх, но все равно свысока и насмешливо.
– Если хочешь знать, у моей сестры рак крови! И она, может быть, умрет! И ты понятия не имеешь, как это ужасно – знать, что близкий человек страдает! Она даже младше меня на три года! – Марьяна даже не почувствовала, что у нее по щекам вовсю текут слезы, а руки так крепко сжаты в кулаки, что костяшки пальцев побелели.
– Ах, вот оно что… Так и думала, что что-то с тобой все-таки не так… Что ж… на онколобольных я тоже насмотрелась достаточно… Это очень, очень, очень страшная болезнь… – со смаком, будто наслаждаясь каждым произнесенным словом, протянула эта дрянь. – При особо тяжелых формах внутренности просто превращаются в кровавый кисель после химии… они кашляют кровью, ходят в туалет кровью, их рвет кровью, и с них слезает кожа, а еще у них выпадают волосы… Так что я тебе не завидую… Такая сестра – сущий кошмар!
– Это неправда! Ты… ты… Ты просто гадина! – не выдержала Марьяна, вся вскипая от шока и возмущения и одновременно захлебываясь слезами, которые сдерживала все это время,
