предлагали Булатову установить телефоны в каждой комнате его особняка, однако полковник слыл техническим ретроградом и велел ограничиться только его кабинетом.
– Полковник Булатов у аппарата. С кем имею честь? – произнёс он в трубку.
– Здравия желаю, господин полковник. Ротмистр Никольский. Приношу извинения, что потревожил вас в столь поздний час.
Услышав голос жандарма, полковник поморщился. Подобно многим военным, он откровенно недолюбливал голубые мундиры. Но реноме требовалось поддерживать.
– Ничего страшного, ротмистр. Догадываюсь, что вы звоните не просто так, а по службе.
– Так точно, господин полковник. Если бы не насущные дела, я бы ни в коем разе не стал беспокоить вас.
– Ближе к делу, – нетерпеливо проговорил Булатов.
– Боюсь, это не телефонный разговор.
– Я вас не понимаю, господин ротмистр…
– Я звоню вам с радиотелефона моего автомобиля. Минут через пять он будет у ваших ворот. Если вы не будете возражать, я нанесу вам деловой визит. Постараюсь сильно вас не задерживать.
Вроде бы ротмистр старательно подбирал фразы и говорил с вежливой интонацией, но полковник не сомневался: всё это напускное. Ни о каком уважении со стороны жандармского корпуса к нему, старому вояке, речи даже не идёт.
– Хорошо. Вас пропустят, – отозвался Булатов после короткого размышления.
Он всеми фибрами души ненавидел подобные визиты. После них всегда появлялись какие-нибудь неприятности.
– Николя, кажется, на сегодня наша игра закончена, – объявил Булатов другу.
– Ничего страшного. Встретимся на будущей неделе, – покладисто ответил тот и поднялся.
– Буду ждать с нетерпением, – сказал, не покривив душой, Булатов.
Не успел он проводить старого приятеля, как ворота распахнулись, и на территорию особняка въехал служебный «Руссо-Балт» жандарма.
– Маша, – позвал полковник служанку. – Пожалуйста, накройте нам стол в кабинете: два кофе и чегонибудь сладенького. Ну, ты сама знаешь…
– Фёдор Иванович, поздно уже… Да и ваше сердце… Нельзя вам на ночь кофе пить.
– Маша, я не уверен, что эту ночь проведу дома, – вздохнул Булатов. – Так что не спорь, пожалуйста. Приготовь кофейку.
– Хорошо, Фёдор Иванович, как прикажете, – кивнула служанка и убежала на кухню.
Полковник сам пошёл открывать двери перед гостем. Появился Никольский в идеально пригнанном мундире. Порой казалось, что он в нём и спит: ещё никто не видел жандарма в штатском.
– Ещё раз примите мои извинения! – с ходу заговорил он.
– Пройдёмте в мой кабинет, – сухо сказал Булатов.
Он пропустил гостя вперёд, предложил тому занять одно из мягких кресел, а сам опустился в такое же за большим письменным столом, на котором царил настоящий армейский порядок.
– Слушаю
