хмыкнул Булатов. – Особенно если учесть, что батальон не попадает под юрисдикцию корпуса жандармов, а нашими шефами являются лично государь император и члены его фамилии.
– Но мне казалось, что мы все делаем одно дело, – не преминул вставить ротмистр.
– Дело одно, но вот способы – разные, – сказал как отрезал полковник. – И никого из моих бойцов я вам на растерзание не отдам.
– Хорошо, – вскочил ротмистр. – Только потом не говорите, что я вас не предупреждал. Честь имею! Не надо меня провожать, я сам найду выход.
Щёлкнув каблуками, он удалился из кабинета. Хлопнула дверь. Полковник опустил голову на руки и задумался.
Из этого состояния его вывела служанка с подносом, на котором стояли чашечки дымящегося кофе.
– Что-то стряслось, Фёдор Иванович? Ваш гость как-то быстро нас покинул…
– Всё в порядке, Маша. Знаешь что, принеси-ка мне вместо кофейку чего-нибудь покрепче. Что-то нервишки шалят. Надо бы успокоить.
Глава 16
Когда Санников окончательно пришёл в себя, мы снова вышли из подъезда. Никого подозрительного на улице не было.
– Господин ефрейтор, давайте я вас провожу, – предложил я, но он только махнул рукой.
– Фигня! Сам доберусь. Ты, главное, если у тёлки зависнешь, вовремя к автобусу подгребай: взводный за опоздание так оттрахает, что ходишь не сможешь.
– Не переживайте, господин ефрейтор. Приду вовремя.
– Тогда валяй. – Санников с лёгким сердцем отпустил меня в дальнейшее плавание.
Прямо сразу идти в кабак смысла не было: если не изменяет склероз, он закрывался в полночь. Поэтому я немного праздно пошатался по улицам, вдыхая выхлопные газы и прочие ароматы свободы. От вида девчонок в коротких юбочках чуть не сломал себе глазки и не вывернул шею. Правда, большинству до меня не было никакого дела, смотрели как на пустое место. Ну да, я ведь даже не солдат – рекрут без погон.
Ужин как-то быстро переварился, захотелось жрать – другого названия подступившему голоду у меня нет. Я с грустью пересчитал мелочь в кармане, зашёл в первый попавшийся универсам и, побродив между полок, купил классический обед студента – кефир и пропахшую корицей сдобу. Она стоила чуть дороже обычного батона, но с начала армейской службы я понял, что мне реально не хватает сладкого. Иногда даже во сне грезил о всяких пирожных и тортиках, так что решил не экономить, а прогулять весь свой ничтожный капитал.
Жуть как хотелось схомячить всё это добро сразу, как вышел из магазина. Однако я прикинул, как нелепо буду выглядеть, и потому поспешил подальше от чужих глаз. Свернул в арку между домами, нашёл тихий дворик, сел на скамейку и только тогда впился зубами в сдобу. Наесться не наелся, но червячка заморил.
Ещё с полчаса пофланировал по проспекту, старательно избегая всех людей в форме. Как говорится, любая кривая, избегающая начальства, короче прямой, проходящей через него. Пусть даже это и не твоё непосредственное начальство.
Когда стемнело, я снова зашёл в «Камуфляж».
