бандеровец?
– Глупо и грубо, – сказал он. – Слишком напоминает тридцать седьмой год. Поэтому обычная неуплата налогов в необычных, почти космических размерах.
– За это преступление в России можно посадить каждого второго, – недовольно вставил борисок.
– Это большое преимущество нашей страны, – сказал он. – Другой такой нет.
Он нырял в Юлькины глаза как в омут, в прозрачности её горьких и предсказуемых реакций он обретал хладнокровие, необходимое для действий. Как интересно, подумал он. Моя жена увлечена изготовлением кукол из тряпок, а я из живых людей. Первая семейная традиция.
– В интересах революции мы пойдём на абордаж, – сказал он.
– Что это? – спросил «Чичолина».
– Это песня, – сказал он.
8
– Если на завтрашнем аукционе всё пройдет удачно, мы станем миллиардерами, – Леонид Борисович говорит шепотом, хотя в банковском коридоре они одни, да и кого им бояться в собственном банке. – За триста лимонов купить актив стоимостью пять ярдов денег американского народа, как минимум, пять, если сидеть сложа ручки у нефтяной трубы и ни хрена не делать. Господи, вот это шанс.
– Сделка века, – сказал он. – И на обломках самовластья напишут наши имена…
– Ты понимаешь, что это переход в стратосферу, – шепчет Леонид Борисович. – Для самих, для детей, для внуков. Туда, где всегда светит солнце, где тебе безразлично какая котировка, курс, индекс Доу-Джонса и прочая поебень. Поеду в Данилов монастырь, скуплю все свечи и поставлю за удачу!
– Не спалите обитель божью, – сказал он вдогонку.
Он заглянул в приёмную Х. По приёмной радостно гарцевал Андрей Петрович.
– Свободен? – спросил он у помощницы Лидии.
– Это невероятно! – ответила та невпопад. – Все носятся как сумасшедшие с завтрашним аукционом, а он, как ни в чём не бывало, изучает баланс омского отделения банка. Самый, блин, злободневный вопрос. Великий человек!
– Доложи! – сказал он. – Мне надо с ним поговорить.
– Я когда-нибудь увижу ваше лицо? – сказал рокер.
Они сидят в припаркованных рядом автомобилях, окна затонированы, они разговаривают по телефону.
– Нет, – говорит он. – Ты попросил о встрече. Для чего?
– Для того чтобы увидеть ваше лицо, – сказал рокер. – Я так больше не могу. Я пою ваши песни, я ни разу вас не видел, я не знаю, кто вы.
– Успокойся, – говорит он. – Это твои песни. Ты легко исправляешь текст, который тебе передают от меня.
– Иногда, – сказал рокер. – Чтобы слова лучше накладывались на музыку.
– Я не в обиде, – говорит он. – Это нормально. Ты слишком увлекаешься кокаином. Я думаю, что проблема в этом.
– Нет, – сказал Х. – Я знал, что ты придёшь ко мне с этим разговором. У меня было время подумать. Я говорю – нет.
