руках и нарочно не открываю меню. Так, из вредности. Наверное, систему хочу наказать, сам не решил. А заданий там полно. Причём не тупых заданий, а связанных с возвратом накопившихся долгов. Я не могу бросить ребят, особенно Луизу, да и про Костю не стоит забывать. Марику неплохо бы навестить. Не знаю, чем она там думала, но ведь хотела меня спасти. С Фериором бы что-нибудь решить. Не хотелось бы добавлять деду кровных врагов. И кстати, а знает ли дед об угрозе Разрушителя? А ещё, кроме всего прочего, залог счастья Силарука каким-то образом оказался в моих руках. Надо бы вернуть должок этому психопату: без его помощи я бы давно сгинул. Броку тоже следует спасибо сказать: от него пока что я тоже видел одно добро. А ещё Крам с Гроуфаксом… Да и с матерью нужно что-то решать. Понятно, что дед и сам начнёт землю рыть, а возможностей у него больше, но как я заставлю успокоиться Эльфина? От него фонит эманациями надежды, как от радиоактивного кремния.
Можно было бы сказать деду “окей” и самоудалиться от переизбытка проблем, но для чего тогда было это всё? Я ведь показывал Эльфину, что значит быть мужчиной, а мужчины так не поступают: не бросают дела на полпути, не предают друзей и не обделяют вниманием врагов.
– Я не могу поехать к вам, – осторожно ответил я, прислушиваясь к реакции Эльфина. – По крайней мере, не сейчас. У меня остались нерешённые дела.
– И что там у тебя за дела? – нахмурившись спросил Гордор. – Те, что ты делал в гоблинских трущобах?
– Не только, – произнёс я. – У меня остались некоторые обязательства. Я не могу их нарушить.
Дед помолчал, будто что-то прикидывая.
– Думаю, Альвинелю всё равно, где за тобой присматривать, – наконец произнёс эльф. – Не затягивай, помощь тебе будет оказана, я распоряжусь. О расходах можешь не волноваться. Я вернусь через три дня и рассчитываю, что ты к тому времени освободишься.
И где это всё было раньше? Вот тогда, когда я с эрками дрался или когда меня пытался сожрать вампир…
– Я постараюсь, – кивнул я. Ну а что мне ещё отвечать? Я, конечно, могу как мужик сказать, что мне ничего не нужно, вот только не могу распоряжаться жизнью Эльфина в таких вещах. Раньше я о таком, конечно, мало задумывался, но сейчас нужно не поломать парню надежду на неожиданно возникшее светлое будущее. Про Разрушителя я тоже решил не спрашивать. А то вдруг у старого расчувствовавшегося эльфа проснётся ещё больше родительских инстинктов, и он силком меня изолирует.
– Вот и славно, – ответил дед, продолжив шагать. А я шёл следом и почти физически ощущал пульсирующие где-то внутри бурные эмоции Эльфина, которые азбукой Морзе отбивали: “Спасибо, господин Макс!”. Правда, он отчего-то не решался ничего говорить: лишь шёл и, уже не скрываясь, улыбался. Было в этой улыбке нечто, заставляющее поверить в настоящее волшебство. Не в то, что с потоками ревущего пламени и молний, а в то, которое творит чудеса. Не было никаких сомнений: скоро поправится тётя Зефира, а ещё скоро найдётся мать Эльфина, и у неё всё будет хорошо.
Сердце в груди Эльфина то
