щит.
А это означало вот что – мне не надо думать о том, как хоронить замордышей и прочих тварей, достаточно просто обеспечить свирепую защиту и держаться рядом с Рэйкой!
Как только я дошел до этого, сразу же испытал огромное облегчение. Жизнь налаживалась!
Второй вызов тоже оказался интересным. Расчеты ассистента, сканирование с сайдекса, разговор с пациенткой – все указывало на аллергическую реакцию. Однако общеизвестно, что в коконе (а наша больная сохранялась в коконе) аллергии не бывает!
Ассистент «сходил с ума», то давая стопроцентную вероятность аллергии, то полностью отрицая возможность ее проявления.
– И что, ни одного случая аллергии за все время существования коконов? – спросил я, теряя надежду на уверенный диагноз. – Проверь-ка хорошенько!
– За последние семьдесят пять лет в коконах зафиксировано всего пятьдесят шесть случаев аллергии. Сто процентов из них возникли в первый год функционирования коконов. Пациент сохраняется в коконе, возраст которого превышает тридцать лет. Вероятность возникновения аллергии – ноль процентов.
В этот момент решение пришло само собой – скорее всего, недавно в коконе что-то поменяли, что-то, что вызвало у моей пациентки аллергию, как в первый год после постройки.
– Ассистент, поищи-ка информацию по этому кокону – может, менялся за последний год состав питания, воды… и систему подачи воздуха, ее тоже проверь. Справишься?
– Принято. Минутку…
– И если что-то менялось, сразу собери всю информацию. Договорились?
– Уточнение принято. Минутку…
Помню, тогда я грязно выругался, что Первая Клиника не обучила ассистентов разговаривать по-человечески. Мне казалось, что от этого моя врачебная подработка стала бы куда более веселой и разнообразной.
Само собой, за «минутку» ассистент не справился. Он только вероятности хорошо оценивал, а с планированием дела обстояли куда хуже.
– Передаю информацию, – ассистент ожил минут через пять. – Двадцать три дня назад в коконе проведена модернизация системы кондиционирования. Произошли изменения в составе подаваемой воздушной массы. Добавлен активный компонент…
Название того самого компонента я, признаться, не запомнил – слишком изощренное, длинное. Однако считалось, что, несмотря на это, он позволит укрепить иммунную систему сохраняющихся в коконе людей. Вроде бы в среднем на десять с половиной процентов.
В итоге я определил пациентке аллергию, назначил лекарство и посоветовал запросить об индивидуализации подаваемого воздуха.
В этом вызове с аллергией я тоже пытался найти аналогию, какое-нибудь решение для себя. Надо было поменять что-то привычное, прочно устоявшееся, чтобы все радикально изменилось.
Конечно же, мне нужен был новый щит. Тяжелый, большой, прочный. Он сделает меня неуклюжим, но ведь это неважно. Только вот одного щита было недостаточно.
