утра. Поджарить бекон.
4) 10 утра. Вымыть лестницу.
5) 11 утра. Снова чай.
6) Полдень. Начистить инструменты.
7) Час пополудни. Отбивная с томатным соусом.
8) 2 пополудни. Урок – История Маяков.
9) 3 пополудни. Постирать наши носки и т. п.
10) 4 пополудни. Опять чай.
11) 5 вечера. Выгулять пса и забрать продукты.
12) 6 вечера. Пью готовит ужин.
13) 7 вечера. Пью зажигает свет. Я смотрю.
14) 8 вечера. Пью рассказывает историю.
15) 9 вечера. Пью занимается светом. Иду спать.
Пункты 3, 6, 7, 8 и 14 – лучшее время дня. Я до сих пор тоскую по запаху бекона и полироли.
Пью рассказывал мне, каким был Сольт много лет назад, когда мародеры заманивали корабли прямо на скалы, чтобы украсть груз. Утомленным морякам нужна была хоть толика света, но если свет соврет – все пропало. Новые маяки построили для того, чтобы не было этой путаницы света. Некоторые зажигали гигантские костры на платформах, и они светили в открытое море, словно упавшие звезды. У других было всего двадцать пять свечей, которые мерцали в стеклянном колпаке, как в часовне святого, но эти маяки впервые нанесли на карты. Опасность и безопасность занесли в таблицы. Разверни карту, установи компас, и если твой курс верен, там будут огни. А то, что мерцает где-то еще, – приманка или западня.
Маяк – это известная точка во тьме.
– Только представь, – говорил Пью, – буря бьет тебя в правый борт, скалы грозят распороть обшивку, а спасает тебя лишь одинокий огонек. Свет гавани или сигнальный огонь – неважно, какой, ты плывешь к спасению. День настает, и ты жив.
– А я научусь налаживать свет?
– Так точно, и заниматься светом – тоже.
– Я слышу, как ты говоришь сам с собой.
– Я не разговариваю сам с собой, дитя, это я работаю. – Пью выпрямился и очень серьезно посмотрел на меня. У него были молочно-голубые глаза, как у котенка. Никто не знал, всегда ли он был слеп, но всю свою жизнь он провел либо на маяке, либо в рыбацкой лодке, и руки стали его глазами.
– Давным-давно, в 1802-м или 1892-м – дату выбери сама – большинство моряков не умели ни читать, ни писать. Офицеры-то могли читать навигационные карты, но у простых моряков был свой способ. Проплывая мимо мыса Тарберт, или скалы Белл, или мыса Гнева, они никогда не считали такие места лишь точками на карте – они их знали как истории. У каждого маяка своя история, да не одна, и если поплывешь отсюда в Америку, не встретишь ни одного маяка, у смотрителя которого для моряка не найдется истории.
В те времена моряки сходили на чужой берег, когда только могли, и вот, расположившись на ночлег и прожевав отбивную, они раскуривали трубки и потягивали ром, и если им хотелось послушать историю, ее рассказывал всегда смотритель маяка, пока его помощник или жена присматривали за светом. Эти истории передавались из уст в уста, от поколения к поколению, обходили весь морской мир и приплывали назад, порой завязанные иначе, но те же по сути. Когда
