коктейль, был избавлен от необходимости поддерживать застольную беседу. И Кахрай от души ему завидовал.
– Не представляю.
– Вот! И никто не представляет! – Труди все-таки загнала комок теста в угол и с немалым наслаждением проткнула вилкой. Слегка встряхнула. Уставилась так, будто ожидала от несчастного арборини подвоха, но отправила-таки в рот. Алые губы раскрылись. И сомкнулись. Вытянулись. Дернулась щека. Глаза закатились. И Кахрай подумал, что, может, несчастная таки рухнет в обморок.
Не повезло.
– Ужасно, – произнесла Труди с чувством огромного внутреннего удовлетворения. – Они использовали мьельский шпинат вместо массажского и сливки растительные. А еще…
Лотта беззвучно вздохнула.
И отложила вилку.
– Спасибо, – сказала она, поднимаясь. – Кажется, я уже сыта…
– Напрасно, – Труди с необычайным вдохновением пережевывала оставшийся комок. – Ты ж десерт не пробовала.
– Обойдусь.
– И зря. Женщина должна есть. Когда женщина ест, она счастлива. А счастливая женщина радует окружающих!
Судя по собственным объемам, Труди окружающих очень радовала.
Кахрай тоже поднялся.
– Мы вас проводим.
– Спасибо, но…
– Милочка, – Труди подвинула к себе следующую тарелку, – не отказывайтесь. Мужчины – существа пугливые, один раз откажете, в другой не рискнут предложить. А этот вроде ничего, крупный и ест много.
– А это важно? – оживилась Шарлотта.
– Конечно, – Труди смотрела с тем чувством собственного превосходства, которое со временем появляется у женщин опытных, не единожды столкнувшихся с несправедливостью мира и всецело познавших его сложность и глубину. – Это ж еще наши предки знали. Кто ест, тот и работает, так они говорили. Меня еще бабушка моя учила. Так и говорила: Труди, коль мужик в тарелке еле-еле ковыряется, то и в койке ковыряться станет, а уж чего там он наковыряет, то одним богам известно… А этот вроде ничего. Крупненький.
Кахрай ощутил, что краснеет.
Совершенно бестолково и, главное, бессмысленно.
– Ишь, и стесняется, – почти умилилась Труди. – Идите уже, а я на кухню загляну… побеседую, чтоб обед нормальный подали…
– Вы к себе? – поинтересовался Кахрай.
А Шарлотта пожала плечами. Она совершенно не представляла, что делать дальше.
То есть цель у нее имелась.
Но вот только цель и… и наверное, стоит прогуляться, присмотреться, познакомиться с иными кандидатами, список которых Лотта составила, но теперь испытывала некоторые сомнения в возможности его реализации. Лайнер оказался слишком большим, чтобы надеяться на случайную встречу.
– Я, пожалуй, в оранжерею, – решилась Лотта. – Пишут, что здесь отличная оранжерея…
Поддержание которой обходилось в весьма круглую сумму, что было вовсе не понятно, ибо на оранжерею в поместье,
