Макурин всем своим видом показывал, что находится дома и нынешняя командировка ему нисколько не в тягость.
С началом морского прилива Виктор Алексеевич пошёл к рыбакам. За ним увязались и дети. Ему и в самом деле хотелось посмотреть, как поставлены карбаса, иначе может быть беда, если подует ветер с моря.
Беспокойство Чайкина оказалось напрасным. Все лодки оказались затянуты за максимальную приливную черту или заплёсток, как называют поморы эту морскую метку.
– Потом будем затягивать воротом, его на днях изготовим.
Виктор Алексеевич оглянулся. Возле него стоял высокий худощавый человек, который продолжил:
– Я тут у них за бригадира, Николай, – сказал он и протянул руку, – Войско большое, нужен хозяйский присмотр, а за карбасы не беспокойся, мы люди привычные и с морем знакомы. Вы можете подсказать, как тут и что в ваших владениях. Мы со временем и сами всё увидим, но лучше, если знать все причуды заранее.
Виктор повёл Николая вдоль Большого мыса, рассказывая о всех течениях, отмелях и всех тонкостях судовождения в районе мыса. Прибывшие мужики на них поглядывали, но занимались каждый своим делом, без напоминаний и руководящих указаний. Стучали и топоры, возвещая о начале строительства.
– Ещё Вы мне нужны, как предсказатель погоды. Нам прогнозы очень нужны и жизненно необходимы. Наши судёнышки не могут выходить в море в любую погоду.
– За этим дело не станет. Всё, что о погоде знаю, буду передавать вам и из личного опыта тоже. Мы ведём только наблюдение, а прогнозы поступают из Архангельска, но связь здесь сами знаете какая.
– Хорошо. У нас сейчас два карбаса уйдут выставлять сети, пока только для пропитания. Лов начнём с завтрашнего дня. Теперь, Виктор, расскажи, где тут обитают белухи?
– Этих животных здесь очень много. Селёдку они ловят там, – Виктор указал рукой направление, – В полукилометре от берега огромные отмели, там и гуляют белухи, но не в любую погоду. Они тоже не любят смену погоды и шторма.
– А кто же это любит! Хотя, если рассудить, шторм иногда приносит удачу, если вдребезги не изуродует снасти. Белухи тоже без всякого шторма проделывают огромные дыры в наших снастях. Они повадились ловить селёдку уже пойманную, в сетях, чтобы не утруждаться. Ну, ладно, Виктор, я пойду работать, ещё увидимся.
Они разошлись в разные стороны.
Рабочий режим рыбака-помора шел по строгому графику: в начале года заканчивалась наважья паутина и сразу начинался промысел тюленя, май-июль – лов корюшки, сельди, затем лов семги и белухи, а осенью снова выезд на наважью
путину. И так из года в год. Профессия передавалась от отца к сыну, из
поколения в поколение. Оплата труда рыбаков-поморов всегда зависела только
от конечного результата и распределялась среди работников строго по долям-паям, в зависимости от профессиональных способностей и вложенного труда,
и никогда не вызывала споров и нареканий.
