на оленьей упряжке Илья. Он попросил Виктора сопроводить его к рыбакам, где он пока никого не знает, но уже прослышал, что они занимаются промыслом белух. Где он это узнал в безлюдной тундре, осталось загадкой.
– Мне-ка нать разжиться белужьим жиром и ремнями, точнее шкурой, а ремни я и сам сделаю по своему вкусу.
– Ты, парень, опоздал, – сказал Виктор, – Они всё погрузили на судно, но сходим, поскольку они этим будут заниматься всё лето. Бригадира я уже знаю, думаю, договоримся. Он мужик деловой и хваткий, а у тебя наверняка есть что предложить.
– Предложу. Мяса у них нет, а пимы и прочие причиндалы гости тоже чтят, могу предложить даже малицу.
– Сам договаривайся, а я только познакомлю.
– Сам и буду. С тобой наши дела мы тоже обсудим. Мука у меня кончается. Сейчас в жару я мясо не повёз, привезу, если надо, ближе к зиме.
– Обсудим потом, – успокоил его Виктор Алексеевич, – Сейчас давай решать твой вопрос, не отвлекаясь на наши.
Илья, не смотря на тёплую погоду, приехал в малице, а сейчас её снял и оставил в санях, пошёл в одной рубашке, подпоясанный затейливым ремнём, украшенным металлическим орнаментом ручной работы с подвешенным к нему на цепочках ножом с ножнами. Нож являлся неотъемлемым атрибутом одежды и всегда находился при хозяине.
– Ты, Илья, не напугай своим ножом рыбаков, – сказал в шутку Чайкин.
– Ножи они имеют страшнее моего и наверняка у каждого не по одному. Рыбаку и мореходу без ножа никак нельзя.
– В этом ты прав, хотя, как мореход, ты им и в подмётки не годишься, поскольку не умеешь плавать. Я пошутил.
– Знаю, поэтому и не обижаюсь. С тобой мы знаем друг друга давно и привыкли к общению.
Пока разговаривали, подошли незаметно к рыбакам. Виктор спросил, где найти Николая и, получив ответ, повёл гостя к начальству. Николай сидел после ужина за длинным столом, где женщина гремела посудой.
– Николай, мы к тебе, познакомься – это мой друг из тундры Илья Лаптандер, он хочет с тобой переговорить, помоги, если сможешь. Я мешать не буду, обсуждайте вопросы вдвоём.
Виктор отошёл в сторону. Рыбаки видели гостей, но никто не подходил, понимая, что пришли к бригадиру и он сам будет решать проблемы без чьего-либо участия.
Ненасытные чайки раскричались на берегу, не поделив доставшиеся им многочисленные отходы. Кричали они скорее всего от жадности, а не от голода. Морские крачки кричали не меньше чаек, выделывая немыслимые пируэты и видя на своих излюбленных местах людей, которые бесцеремонно вторглись на их территорию, нарушив их спокойную жизнь. Птиц никто не обижал, но такая уж у них традиция – прогонять всех со своей территории и, видя, что уходить никто не собирается, они кричали без умолку и никак не могли угомониться.
Виктор Алексеевич издалека рассматривал строящиеся избы, меняющие своим появлением весь привычный ландшафт. Огромные чаны, как исполины, стояли пока
