ничего не знали о дорогах в Индию, о самой стране и о диспозиции англичан. Павел откровенно признавался – по крайней мере, в письменных инструкциях – руководителю экспедиции: «Карты мои идут только до Хивы и до Амурдарьи реки, а дальше ваше уже дело достать сведения до заведений аглинских и до народов индейских, им подвластных»[27]. Павел советовал атаману посылать «своих лазутчиков приготовить или осмотреть дороги», хотя непонятно, с чего он взял, что такие дороги в этом обширном, пустынном и по большей части необитаемом регионе вообще существуют. Наконец, в последнюю минуту он передал атаману казаков новую подробную карту Индии, которую смог раздобыть, и сопроводил подарок обещанием прислать подкрепление, как только в его распоряжении появятся нужные силы.
Из всего сказанного ясно, что ни о каком серьезном планировании или обдумывании этой безумной авантюры не было и речи. Столь же ясно – и об этом наверняка догадался Наполеон, – что Павел, всю жизнь страдавший маниакальным психозом, быстро терял рассудок. Но послушные долгу казаки, которые ранее шли на острие покорения русскими Сибири и которым вскоре предстояло сделать то же самое в Центральной Азии, не ставили под сомнение мудрость царя – или хотя бы его здравомыслие. Наскоро экипированные и плохо снабженные провиантом для такого важного предприятия в разгар зимы, они вышли из Оренбурга и отправились в далекую Хиву. Им предстояло пройти к югу почти 1000 миль. Переход стал тяжким испытанием даже для закаленных казаков. С немалым трудом они переправили артиллерию, 44 000 лошадей (у каждого по две – основная и запасная) и запас продовольствия на несколько недель через замерзшую Волгу[28] и вступили в заснеженную киргизскую степь. Об этом походе известно очень мало, сами англичане узнали о нем лишь много лет спустя; за месяц казаки прошли около 400 миль и достигли северного побережья Аральского моря.
Именно там как-то утром один из дозорных заметил вдали крохотную фигурку. Несколько минут спустя к казакам подскакал по снегу мчавшйся галопом всадник. Он скакал день и ночь, чтобы сообщить им свежие новости, и едва держался в седле от усталости. Переведя дух, он сообщил, что царь Павел мертв – убит. В полночь 23 марта группа гвардейских офицеров, напуганных усиливавшейся манией величия царя (незадолго до того он приказал арестовать царицу и своего сына и наследника Александра), ворвалась к нему в спальню, намереваясь принудить Павла подписать отречение. Павел выпрыгнул из постели и попытался бежать через камин, но был схвачен. Когда он отказался подписать отречение, его безжалостно задушили. На следующий день царем провозгласили Александра, причем многие подозревали, что наследник был осведомлен о заговоре. Не имея ни малейшего желания оказаться втянутым в ненужную войну с Великобританией из-за фантазий своего отца, новый царь приказал немедленно отозвать казаков.
Велев гонцу любой ценой остановить поход, Александр, несомненно, предотвратил чудовищную катастрофу: ведь
Там же.
Так у автора; вероятно, имеется в виду река Урал.
