совсем не выглядела напуганной, наоборот, она улыбалась. Она сидела на траве и играла с камешками.
– Мама, – позвала девочка, – смотри – тетя.
Кейт указала пальчиком на Болотницу, а та снова оскалилась.
– Уходи! – уже тверже сказала Мелисса. – Это моя дочь!
Она сделала шаг вперед, а губы сами стали шептать старые слова обережного заговора.
Болотница то ли взвизгнула, то ли засмеялась, и нырнув куда-то за камень исчезла, будто ушла в землю, под коряги старых полусгнивших деревьев, что когда-то росли здесь.
Мелисса подбежала к девочке и подхватила ее на руки. Та заболтала в воздухе маленькими ножками.
– Мама, там тетя! – повторила Кейт.
– Да, милая, я знаю, – у Мел все еще кружилась голова от пережитого испуга, она сильнее прижала к себе дочь. – Не бойся, она ушла. Больше она тебя не обидит.
– Нет! – девочка вдруг стала вырываться из материнских объятий. – Мама, нет!
– Хочешь идти сама? – Мелисса опустила ее на землю.
Лицо малышки выражало недовольство, очень комичное, но тем не менее самое настоящее.
– Смотри, – сказала она и разжала ладошку, показывая то, чем играла на поляне.
Это оказались вовсе не камушки, как сначала показалось Мел. Это были короткие ярко-красные бусы, нанизанные на красную же узкую ленту.
– Откуда это у тебя?
– Тетя дала! – Кейт зажала бусы в ладони, уловив в голосе матери тревожные нотки. Она побоялась, что та сейчас отберет подарок.
Мелисса присела перед девочкой на корточки и заглянула ей в глаза:
– Это дала тебе та тетя, которую мы видели только что?
– Да, – малышка кивнула, а потом обиженно надула губки.
– Ты ее прогнала.
– Кейт, эта тетя тебе что-то сказала, когда дарила подарок? Может, она тоже попросила что-нибудь у тебя? Или ты ей что-нибудь обещала?
Мелисса спрашивала и внутренне холодела. Неужели лесная нечисть воспользовалась наивным ребенком и заключила с ним какой-нибудь договор? Кейт не хотела отвечать, ее губки дрожали.
– Отвечай мне! – Мел не выдержала напряженного ожидания и слегка тряхнула дочь за плечо. О, Боги, неужели случилось непоправимое!
Девочка мгновенно разразилась громким плачем. Она зажмурила глаза и ревела, уже не видя и не слыша ничего вокруг. Откуда-то вынырнула Арма. Она подбежала к своей маленькой хозяйке и стала тыкаться ей в лицо своим мокрым носом и скулить.
Мелисса тяжело вздохнула. Вот сама виновата, теперь, чтобы что-то выяснить, придется сначала успокаивать дочь. А от нарастающей тревоги сжималось сердце.
– Прости меня, – она притянула девочку к себе, нежно поглаживая ее по спине. Маленькие
