не с той ноги хозяйки. Дарина встала и подошла к камину, в котором с утра горел огонь, обогревая холодную комнату. Здесь было несколько уютней: не так давно Эван позволил ей внести кое-какие изменения в обстановку комнаты. Теперь тут стояла мягкая светлая мебель, и легкие занавеси на окнах были всегда раздвинуты. Забравшись с ногами в кресло, молодая женщина обхватила колени руками и прикрыла глаза. Несколько минут тишины, чтобы успокоить нервы, которые откликнулись на слова Оливера о муже как хрустальная ваза на удар молотка. Вот все, что нужно. Несколько минут тишины.
Скрипнула дубовая дверь. Кто-то вошел, потянуло сквозняком, пламя в камине заметалось. Дарина не повернула головы. Она знала эти шаги.
Эван.
Тяжелая ладонь легла ей на плечо.
– Прячешься от всех?
– Только от себя, – печально усмехнулась она.
Голос Эвана был немного виноватым. Значит, муж пришел мириться. За три года Дарина успела хорошо изучить его… только он до сих пор не знал, какая – она.
Может быть, потому, что его это не слишком интересовало? Или он видел не ее, а кого-то еще?
– И как, успешно?
– Нет.
Он усмехнулся, ладонь скользнула по ее шее, осторожно приласкав.
– Тогда, может, следует заняться чем-то более полезным?
Дарина наконец подняла голову. Эван смотрел на нее без улыбки, вопросительно, почти требовательно. «Ты простила? – спрашивал этот взгляд. – Прости, потому что мне не хочется больше спать одному…» Но чего в этом взгляде не было, так это раскаяния. Если Эван раскается в своих словах, которые он периодически бросает Дарине, – среди лета пойдет снег. Молодая женщина горько улыбнулась про себя. Mea culpa1. Всегда.
Она выдавила из себя улыбку. Эван сразу просветлел, присел на подлокотник, приобнял жену за плечи. Она положила голову ему на грудь.
– Оливер сказал, ты собираешься к Беатрис.
– Да.
Он бросил взгляд в окно:
– В такую погоду?
– Может, еще выглянет солнце…
– Вряд ли, дорогая. Скорее, зарядит дождь.
Дарина помолчала.
– И что ты предлагаешь?
– К черту Беатрис, – с наигранной веселостью воскликнул Эван и добавил интригующим шепотом: – Я так соскучился…
Более явственного приглашения в супружескую постель нечего было и ждать. Но Дарине не хотелось сейчас идти с Эваном наверх, улыбаться в ответ на его шутки, принимать ласки… Ей было хорошо с Эваном, но… не сейчас.
Она, полуприкрыв глаза, слегка отстранилась и посмотрела на мужа. Эван в свои сорок три выглядел на тридцать пять; многие женщины призывно улыбались ему, хотя красивым его назвать было нельзя – скорее, обаятельным. Белокурые волосы, усы, хорошая осанка и темные, как безлунная ночь, глаза. И к тому же любит жену, по-своему. Многие отдали бы все, чтобы заполучить такого
