за руки, что-то сказала… Как годы назад – Тереза.
Эдуард, наконец, вырвался из толпы и уже мог бы спокойно подойти к незнакомке и сыну, но – засигналил слимфон. На экране появилась улыбающаяся физиономия Валико. Из динамика полился бархатный голос.
– Прывэт, дарагой. Я, кажется, должен извиниться за свой клиент. Слюшай, ты уж прасты, что он такой… нэуравновэшенный.
– Да уж, – буркнул Эдуард, не сводя глаз с сына и медноволосой, – послушай, я сейчас немного…
– Дружище, но нэужели ты подумал, что я пришлю к тэбэ какой-то криминал? Нэт, этот парниша, конэчно, чокнутый, я с ним больше дэл нэ имею. Но я бы хотел присылать к тэбэ других, с подобными просьбами.
На скамейке под клёном происходило что-то, чего он не понимал. Артемий с медноволосой смотрели друг другу в глаза и не двигались. Время словно застыло для них. И для Эдуарда.
Сын знает её? Может, на самом деле, Артемий её и прислал тогда? Хотел спасти отца? Или, напротив, подшутить? Чушь какая-то…
– Эй, дарагой, ты мэня слышишь?
Эдуард встрепенулся.
– Да, конечно. Мне не очень удобно говорить. Я должен подумать. Мне не очень понравилась постановка вопроса в прошлый раз…
– Да ты нэ переживай, всё харашо будэт…
Что бы ни говорила незнакомка сыну, она уже закончила и снова растворилась в толпе.
– Я тебе перезвоню, ладно? И всё спокойно обсудим.
Эдуард отключил связь и бросился следом за незнакомкой, но толпа снова и снова сбивала его с курса, пока медноволосая цель окончательно не скрылась из вида.
– Лианский хрюкорыл! – в сердцах выдохнул Эдуард.
И вернулся к скамейке под «клёном», уверенный, впрочем, что сына там уже не будет. Но Артемий его ждал.
– Извини, – хрипло сказал сын, поднимаясь. – Я не должен был тебе хамить.
– Ладно. Проехали. Откуда ты знаешь эту даму?
Артемий пожал плечами.
– Да я её не знаю. Первый раз видел. Странная какая-то, – он потёр лоб, словно что-то вспоминая. – Она мои ключи забрала! От комнаты в общаге. Сказала, чтобы я пока туда не шёл. А ты, чтобы ни о чём не спрашивал.
– Я? Так… Где твоя комната?
– Поднимаешься на башню – первый эскалатор везёт в общагу, закидывает на коридорный балкон третьего этажа. Комната «пятьсот пять». Эй, батя? Постой! Могу я пока у нас дома пожить? Ну, чтобы учёбу подтянуть, а? Могу в теплице ночевать.
– Да, разумеется, – на бегу ответил Эдуард.
Перепрыгивая через ступеньки, он одолел высокую винтовую лестницу и оказался на смотровой площадке башни. В следующий миг воздушный эскалатор уже мчал его к общаге. Хотя, «мчал» – это громко сказано. Правильнее сказать: он неспешно туда полз. В нескольких шагах впереди и позади чирикали стайки студиозов. Девчонки кидали на него любопытные взгляды, Эдуард же с трудом их замечал.
Он
