с ней, ложилась спать с ней, даже в туалет ходила с ней. Без нее я не могла уснуть. Она, кстати, до сих пор лежит у меня дома. И чтобы не запаниковать, я успокаивалась, думая о ней. Я представила, что она лежит рядом со мной, и я ее обнимаю. В моем положении все способы хороши. Кроме мыслей и воспоминаниях о знакомых людях, со мной не было никого. Воспоминания действовали как успокоительное.
В полной тишине я слышала свое дыхание. Которое из тяжелого и прерывистого, переходило в размеренное и спокойное. Я не думала о нынешнем положении, не думала о ящике. Я находилась дома. Лежала на кровати, укрывшись одеялом. Очередной скучный день подошел к концу, и завтра все начнется сначала. Путешествие закончилось, а что меня похитили – оказалось сном. Самым простым сном, что забудется через неделю. Я лежу и засыпаю.
Но уже утро. Ума не приложу, в скольких километров от этого места находится мой дом, да и родной город. Это хуже тюрьмы. Огромную муку мне приносит скука. И вот я снова молюсь.
Господи, помоги. Сделай так, чтобы меня нашли как можно скорее!
Снова бесконечные «пожалуйста». Бога не существует. Это я знаю наверняка. Если бы он и существовал, он бы не допустил такого. Не допустил такой ужасной несправедливости. Но раз ему не удалось это предотвратить, он мог бы сделать так, чтобы на Горгону упал шкаф, или она отхватила бы себе руку ножом, пока резала мясо. А Каннибал бы попал в аварию. Столкнулся бы с другой машиной и умер, либо его собьют, пока он будет переходить дорогу. Да что угодно, мне не принципиально. Пусть упадет со стула и сломает себе шею.
Нельзя быть таким жестоким. В мире должна быть справедливость, малейшая, но должна. И Бог обязан мне помочь. Если я их не первая жертва, то он обязан остановить эти похищения. Каннибал и Горгона заслуживают наказания. Сурового наказания. И я им его устрою, когда выберусь.
Что там такое? Они идут. Я слышу, как открылась первая дверь, их шаги достигли второй двери и сейчас поворачивался ключ. Мне надо успокоиться. Никакой ненависти. Люди не становятся убийцами просто так. Может у них было тяжелое детство, настолько тяжелое, что я даже не догадываюсь. Поговорю с ними. Постараюсь направить их на путь истинный, убедить, что поступать так, как поступают они – неправильно.
Надеюсь, мне подвернется такая возможность.
Я испытываю смешанные чувства. Вроде и радостно, что я могу поесть и подышать относительно свежим воздухом. Во всяком случае лучше, чем в ящике. И я сяду. Не буду лежать минимум пятнадцать минут.
Сегодня они пришли ни с чем. Не было тех плоскогубцев, но и еды тоже не было. Это не могло не настораживать. Они что-то задумали. Вероятнее всего, что-то такое же мерзкое, что было в прошлый раз.
Я оказалась права. Второй раз.
Они вежливо… вежливо! Сказали, что им надо заняться моими волосами. Я опешила. Пронеслись тысячи вариантов развития событий. Самый очевидный был: они хотят вырвать мне волосы. Не важно, по одному или прядями. Это будет своеобразной пыткой. Они любят такое.
Неприятное ощущение,
