очи экзаменационной комиссии, произносил что-то не очень вразумительное. Капица остановил действо и попросил Боровика-Романова, научного руководителя диплома Бори, сходить за его личным делом. Ознакомившись с ним, он произнес:
– Еврея могли бы и получше найти.
В аспирантуру Думеша приняли.
На физтехе учились шесть лет. Но не все. Петр Леонидович ценил самостоятельность и инициативу. Когда студент Сережа Веденеев, почитав литературу, сам сделал лазер, Капица пришел, посмотрел и сказал:
– Хватит вам учиться. Немедленно защищайте диплом и начинайте работать.
Из cлов и дел Исаака Марковича Халатникова
Кто старое помянет— тому глаз вон, кто забудет – тому оба.
Накануне 8 марта 1965 года после лекции по статфизике, которую ИМ читал нам, тогда студентам второго курса, мы спрашиваем его, отчего столь большая разница в доле женщин и мужчин, работающих в разных научных дисциплинах. Видно было, что о женском уме в сравнении с мужским он высказываться явно не хочет, однако берет в руки мел и рисует график. По оси абсцисс идут науки: биология, химия, физика, прикладная математика, математика, плавно переходящие друг в друга. По оси ординат – доля занятых в данной науке женщин. Напротив биологии кривая близка к единице, потом падает вниз и около физики почти обращается в ноль, затем возле прикладной математики опять подрастает и вновь падает в районе чистой математики. Халат с удивлением смотрит на это произведение и говорит: «Товарищи, да это же Ван-дер-Ваальс получается…»
А за месяц до этого в этом же зале Петр Леонидович Капица, напутствуя ИМ перед длинной дорогой во главе только что созданного Института теоретической физики, говорил: «…это птенцы, которые вышли из нашего гнезда и вьют свое собственное. Теперь Халатникову придется заботиться об этих птенцах. Добывать для них дома отдыха, заботиться об их детях. Думать о том, чтобы кукушка не подкладывала чужие яйца…» Дорога оказалась действительно длинной. ИМ приходилось не только отгонять кукушек или вызволять из милиции подгулявших сотрудников, но и удалось создать в советских условиях совершенно уникальный научный оазис. Про это созидательное начало в работе ИМ хорошо рассказано в воспоминаниях Н.Н. Николаева.
В истории руководимого ИМ института вспоминается разное. Во время оно в Ленинграде появился некий прохиндей Герловин, объявивший создание теории, содержащей уравнение, из которого, как частные случаи, следуют уравнения Максвелла, уравнение Шредингера и уравнения общей теории относительности. Он был настолько убедителен и неотразим для невежд, что Адмиралтейство издало его труд отдельной книгой, напечатанной на мелованной бумаге. История дошла до министра обороны Д.Ф. Устинова, тот позвонил президенту Академии А.П. Александрову и потребовал разобраться. Дело было спущено к нам в институт. Отказаться нельзя. И вот
