семь восприемников младенца, в том числе королева Виктория и вдовствующая императрица. В большинстве своем они не смогли присутствовать на крещении лично, поэтому всех представляла Мария Федоровна, в соответствии с требованиями церемониала одетая в русское платье и украшенный бриллиантами кокошник. Ее окружали русские великие князья и княгини практически в полном составе.
Во время службы ребенка «три раза, по православному обряду, погружали в купель, а затем сразу же положили в розовую шелковую стеганую крыжму, обсушили и раздели, а затем передали на руки акушерке, которая тоже выглядела очень торжественно в нарядном шелковом платье»[117]. После этого лицо, глаза, уши, руки и ноги Ольги были помазаны священным елеем, и Мария Федоровна трижды обошла с ней вокруг купели в сопровождении крестных отцов, поддерживавших ее, согласно традиции, с обеих сторон. По окончании церемонии Николай возложил на свою дочь орден Святой Екатерины.
Поскольку роды были достаточно тяжелыми, это неизбежно отразилось на состоянии здоровья Александры, которая очень ослабела, и врачи не разрешали ей вставать до 18 ноября. После этого она время от времени выезжала на прогулки в экипаже вместе с Ники. Тогда в Царском Селе гостили Эрни, брат Аликс, с женой Даки (так звали Викторию Мелиту в семье). Несмотря на то что они собирались пробыть в гостях всего неделю, Аликс проводила с ними не так много времени. Даки жаловалась в письмах к родным на скуку, на то, что Аликс была весьма отстраненной и без умолку говорила только о Ники, «все время безудержно хвалила его». Как результат, Даки пришла к выводу, что любому общению с родственниками ее невестка предпочитает уединение с мужем[118].
Аликс, конечно, ревностно относилась к тем считаным часам, которые она могла провести с Ники, ведь все остальное время она посвящала ребенку. Престарелая няня семьи, Орчи, всегда была под рукой, однако ей отводилась лишь символическая роль присмотра за детской. Уход за ребенком ей не доверили даже на те несколько дней, когда мадам Гюнст, которая в течение трех месяцев оставалась при ребенке как патронажная медсестра, была больна[119]. Присутствие акушерки Гюнст было поводом большого неудовольствия для старой няни. «Орчи спала в голубой комнате и почти не разговаривала со мной, настолько она была обижена, что ребенок не с ней», – сообщала Александра Федоровна Эрни[120].
Профессиональные английские няни были поборницами строгого следования заведенному порядку. Им не нравилось, когда в их заранее определенные роли кто-либо вмешивается, поэтому прибытие 18 декабря достопочтенной миссис Инман, лично отобранной королевой Викторией на должность няни для Ольги, было не очень радостным событием. Как отметил Николай, его жена боялась, что «приезд новой няни-англичанки может поменять некоторым образом порядок нашей семейной жизни». Что, конечно же,
