то мог не знать нюансов, лазеек. Вдруг всё было не так однозначно?
– Если мы всё умолчим, а Гастингсы закажут прогноз, нам всё равно несдобровать, – маменькин вздох вырвал меня из раздумий. – Если же скажем… но в твоих условиях этот мальчик – лучшая возможная партия!
Я решила пропустить её последнюю фразу мимо ушей, сосредоточившись на главном:
– А что, если мы опередим Гастингсов?
– В каком смысле? – она на меня даже не взглянула. – Я, кажется, уже говорила, что мы не можем обратиться к другому астрологу. О нашей проблеме и так уже знают больше людей, чем положено. А чем больше людей, тем хуже они молчат.
– Но если мы будем полностью уверены в астрологе?
– Боюсь, глупышка, ты слишком веришь людям. Мы можем доверять только самим себе.
– Так об этом и речь! – ага, вот теперь она всё же скосила на меня свой совсем-не-заинтересованный взгляд. – Астрологии могу научиться я!
Маменька ничего не сказала, но повернула голову.
– Дер… сын барона Гастингса в прошлом году поступил в Бирмингскую академию алхимии и астрологии. Он изучает алхимию, не волнуйся ты так. Но я-то могу изучать астрологию! Девочек часто отправляют туда учиться, никто не удивится. Скажем, я решила наконец поближе познакомиться с женихом…
– Хм.
Я знала: она никогда не считала меня особенно умной. Возможно, она была права, и я была юной, наивной и влюбчивой девицей, ничего не понимавшей в жизни, – именно такой смысл маменька вкладывала в своё ласковое «глупышка», я уверена. Но считать меня совершенно неспособной на здравые идеи было бы чересчур.
– Открой-ка шторы.
Это была победа, но я позволила себе улыбнуться, лишь когда отвернулась от маменьки. Она всегда говорила, что не стоит радоваться слишком рано, то есть до тех пор, пока твой план полностью не исполнился.
– Для поступления нужно сдать экзамены.
А вот и первое препятствие.
– Думаешь, я не смогу? – отвернулась я от окна.
Маменька смотрела на меня изучающе, будто увидела впервые. Взгляд был неприятный, меня будто взвешивали на невидимых весах, сравнивали с неведомым идеалом. Идеалам, как известно, никто не может соответствовать.
– Даже если не сможешь, уверена, мы сможем подтолкнуть приёмную комиссию к правильному решению, – вынесла маменька вердикт.
Меня не признали умной, но посчитали сообразительной.
– Но в стенах академии я не смогу тебе помочь.
– Я справлюсь.
– Тебе придётся. Представь, что будет, если Гастингсы всё узнают и расторгнут помолвку, – конечно, она говорила не о моём разбитом сердце. – Пойдут слухи. Каждый вставит свои пять шиллингов в эту историю: кто-то скажет, что вы расстались, потому что ты некрасива, кто-то предположит, что причина в твоей незнатности (титул девочкам всё же не передаётся),
