победы. Грядёт вторая, самая отчаянная волна сопротивления. Опьянённый противостоянием паук медленно пополз к своей жертве, перебирая лапками, но обречённое стать его сегодняшним ужином насекомое забилось в липких сетях с утроенной силой. Паутина с пауком неистово завибрировали. Какая сильная муха. Но она уже не вырвется.
– Да ты же убьёшь её, идиот! Она же беременная. Изверг! Оставь-оставь! Иван, оттащи его! Иван! Убьёт бабу! Изверг!
Соседка часто вступалась за обижаемую супругом мать и даже разрешала им с Надькой ночевать у себя, пока дурной и пьяный Надин отец буйствовал. Но синяки с маминого лица всё равно не сходили. Мать оправдывала это тем, что у неё какая-то особенная «жидкая кровь», но маленькая Надя давно знала, что кровь жидкая у всех: у уток, у кур, у свиней и даже у неё самой, поэтому в маминых словах сомневалась.
– Надюшка, вот ты где, – соседка, тётя Варя широко распахнула дверь сенника, впуская в сарай солнечный свет, запах дыма из печной трубы и мужскую ругань, – Пойдём ко мне. Пойдём ко мне, пока дядя Ваня с твоим папкой по-мужски гутарит. Изверг. Убил твою мамку. Пойдём, не бойся.
Надя не боялась.
Она вскользь, с тупым детским равнодушием бросила взгляд на огромный беременный живот избитой матери, лежащей в траве под забором, и позволила сердобольной соседке увести себя в пахнущую укропом кухню. Голодная Надя с самого утра ничего не ела и безумно хотела кушать. Соседка тётя Варя усадила горемыку за стол, расторопно налила той в глубокую тарелку горячего куриного супа и ловко отрезала большим ножом ломоть пшеничного хлеба. Флегматичная, русоголовая девочка с вялым любопытством наблюдала за озадаченными какой-то серьёзной проблемой взрослыми из открытого настежь окна, пока суетливые, румяные от волнения женщины бегали туда-сюда в поисках телефона, пытаясь вызвать скорую помощь. У них что-то не срасталось. То ли связи не было, то ли машины. Наконец, кто-то из соседок позвал старую бабку-акушерку.
Уже потом, намного позже, будучи взрослой, Надежда поймёт, что именно в тот роковой день у покалеченной в неравной схватке матери начались преждевременные роды и на свет появился тот, кого так упорно и безропотно ждала все эти годы очерствевшая, но не сломленная жертва привычного для обывателя бытового насилия: сын. Опора и защита. Только очень-очень слабенький, потому что недоношенный.
Ну, а пока Надя, довольная и радостная оттого, что никто не заставляет её пропалывать грядки и таскать тяжёлые вёдра с водой, жадно и часто хлебала горячий, наваристый бульон, обжигая тонкие, сжатые в некрасивую розовую складочку губы. Честно говоря, на проблемы взрослых апатичной девочке было наплевать. В глубине души она мечтала навсегда остаться у заботливой соседки, а к злым, вечно матерящимся родителям возвращаться не хотела.
Но вечером того же дня, свернувшаяся маленьким калачиком в чужой постели Надюшка разочаровалась. Колючее и душное одеяло пахло дешёвым стиральным порошком и цыплятами.
