После паузы он протянул руку к рации и ушел в рубку катера.
Казалось, его не было целую вечность. Я мерила пирс шагами, каждый раз, оказываясь возле будки, колотя по ней ногами.
– Эйли. Солд приедет завтра утром.
– Зачем?
– Осмотреть учительницу. Сказал, у него есть идея, как не подвергнуть вас всех карантину.
Я удивленно мотнула головой. Вопросы новой волной захлестнули меня, но я благоразумно оставила их для командира. Сайрусу же я лишь выразила благодарность, приложив руку к сердцу.
– Всё будет в порядке. Не волнуйся. Последи ещё ночь.
Я вернулась на берег, где взволнованно ждали остальные, и рассказала им о решении охраны. Выслушав, все разошлись, тихо обсуждая свои волнения. Мама осталась на месте и задумчиво смотрела одновременно на меня и мимо.
– Эйли, давай пройдемся.
– Имани…
– Она не одна. Это ненадолго.
Я лишь кивнула. Мы шли вдоль кромки воды, думали, каждая о своём. Я чувствовала мамино беспокойство, но не могла понять, с чем именно оно связано. Но была уверена, что дело во мне.
– Что у вас с командиром?
Я споткнулась на ровном месте. Не то что бы вопрос был слишком неожиданным. Но обсуждать его мне совсем не хотелось. Моё странное отношение к Солду, с которым я боролась целыми днями, было только моим. Впервые в жизни у меня на этом острове появилось что-то, что было только моим, и что не было с ним связано. Как минимум мне не хотелось выслушивать нотации. В идеале хотелось разобраться самой. Правда, вряд ли в случае с Солдом речь могла идти о каких-то идеалах.
– Все это заметили, – начала мама, не дождавшись моего ответа. – И это всех беспокоит. Пока им скорее любопытно. Они видят, что Солд общается с тобой… иначе. Не так другие охранники ведут себя.
– Он часами болтает с папой. Наверное, он просто старается наладить контакт с лидерами нашей общины. Узнать нас поближе.
– При всем уважении к твоему отцу, он не молодая симпатичная девочка.
Я закатила глаза. Было желание отвернуться, спрятать глаза, спрятать сердце. Эти непонятные намеки вносили еще большую неразбериху.
– Мам…
– Я просто не хочу, чтобы ты надумала себе глупостей. Тем более – чтобы ты их наделала.
– Каких глупостей?
– Ты прекрасно понимаешь, каких. Ты – островитянка, заключенная. Он – тюремщик. Ему может казаться, что его власть безгранична. Что он может получить все, чего пожелает. Неудивительно, если ты ему действительно нравишься. Но для него это игра. Он исчезнет в любой момент. А ты будешь здесь всегда. И все эти люди будут здесь всегда. Тебе необходимо их уважение. Не пренебрегай им. Не меняй его на плод воображения.
Мне снова захотелось нырнуть в воду, где единственным звуком был гул собственного сердца в ушах. Почему все только и делали, что распинывали песочные домики, что я создавала в своей голове?
– Я поняла, мам. Тебе не о чем волноваться.
– И
