мне ещё и помощник полагается? А что ещё? Новая машина?
– А ещё платиновая кредитка, квартира в центре и чихуахуа в пакете. Ничего подобного, на мне все привилегии начинаются и заканчиваются. Хочу представить тебе твоё орудие труда, оно же огнестрельное оружие с нестандартным зарядом.
Макс выложил несколько патронов на стол. Я взял один и поднёс поближе к глазам – патрон был серебристым и сильно отражал свет ламп дневного освещения.
– Серебро?
– Совершенно чистое, другим падших не возьмёшь.
Он достал несколько обойм из сумки, потряс и положил обратно после этого нехитрого демонстративного жеста.
– Сколько всего обойм?
– Я положил десять. Всегда бери два, про запас, и не забывай – один выстрел в голову, один в сердце и…
– …и тело сжечь. Помню. Ты давно в организации?
Макс деловито поправил очки.
– Уже четвёртый год, мне было семнадцать, когда меня нашли. Падшие убили моих родителей.
Я невольно содрогнулся. Парню пришлось нелегко в жизни.
Стараясь приободриться, я заговорил как можно веселее:
– Ну что, где мне предстоит уборка?
– Уборка? – брови моего собеседника нахмурились и стали похожи на двух лохматых гусениц.
– Ну, это же логично – если я чистильщик, то я занимаюсь уборкой.
– В таком случае в пяти километрах от города, в стороне водохранилища, есть туристическая база, рядом – сторожка. Тебе туда.
Он всучил мне небольшую дорожную чёрную сумку.
– Ещё здесь лежит мобильный, в него загружены все нужные контакты. Удачи тебе.
Дорога до нужного места заняла мало времени, а для меня так вообще пролетела за секунды. Мучили вопросы – как всё пройдет? Смогу ли я?
Вот и турбаза. Я достал пистолет, зарядил его и, как мне посоветовал Максим, взял две обоймы про запас. В багажнике канистра с бензином, в кармане зажигалка. На руки перчатки – осторожность лишней не бывает. Всё. Я готов. Глубоко вздохнув, я вышел из машины. Если верить объявлению, то сейчас база закрыта для санобработки. Деревянное двухэтажное здание стояло на берегу водохранилища. Картина была более чем умиротворяющая – рассветная полоса отражалась в воде, окрашивая её в розовый цвет, несильный ветер шумел в соснах, а на мелководье можно было увидеть рыб. Да уж, при других обстоятельствах я бы определённо снял номер на пару дней и провёл бы их с удочкой на берегу. Здесь царили идиллия и гармония. Единственное, что портило мне впечатление, – мои ладони. На мгновение я взглянул на них, отодвинув перчатки, проверил, нет ли ожогов. Такое чувство, что их обдали кипятком. Когда Михаил говорил мне, что это неприятно, он явно приуменьшал – это было очень больно.
Я стал обходить
