лежала моя пуля. И её кожа не обжигалась, они не причиняли ей никакого вреда.
– Серебряные, судя по всему. Отниму у тебя пистолет, выпотрошу обойму и сделаю себе серьги, колечко и цепочку с кулоном.
Я смотрел на неё с непониманием. Она недавно порешила массу людей, целую толпу, а сейчас стоит и разговаривает со мной как со старым знакомым. Не понимаю. Может, это такой отвлекающий манёвр. Сейчас заговорит мне зубы, а когда я расслаблюсь, прикончит меня.
Я снова приготовился стрелять.
– Все никак не уймёшься? А могли бы разойтись по-тихому.
Настроение незнакомки резко изменилось. Улыбка пропала, взгляд стал жестоким, огонь в них стал заметнее. Она приготовилась нападать. Мне конец. Это самая верная мысль с тех пор, как я сюда явился. А чего я ожидал? Когда-нибудь это должно было произойти. Просто я столкнулся с тем, к чему откровенно был не готов. Девушка присела, как перед прыжком. Я прикинул, что прыгать она, очевидно, будет в мою сторону. Я отскочил в сторону за секунду до того, как она могла меня настичь. С низким, утробным рычанием она совершила огромный прыжок к стене, ухватилась за перекладину и перемахнула на открытый второй этаж, где стояли диваны. Устроившись на перекладине, сидя на цыпочках, она повернулась ко мне лицом, улыбнулась и зевнула. Я подумал, что она, видимо, притомилась. Ещё бы, ночка у неё была не из лёгких. Но разве можно измотать тёмного? Усталости они не чувствуют… Я ещё раз оглядел зал, поражаясь, сколько людей убило это хрупкое с виду создание. А она тем временем встала и плавной походкой, так, словно прогуливается по ровному тротуару, пошла по тонким перилам, перепрыгивая через некоторые ограждения, направляясь в мою сторону.
– Вот вы, люди, совсем ничего не понимаете.
Сложив руки на груди, она явно приготовилась что-то долго объяснять.
– Вы эгоисты до мозга костей. Стоит кому-то из мне подобных убить пару-тройку человек, и всё, сразу находится куча желающих закидать нас камнями. А мы ведь просто есть хотим. Вы же не преследуете с ножами и кастетами, кто держит коров ради мяса. Всё в этом мире взаимосвязано. Раньше люди полагали, что стоят на вершине пищевой цепи, и это было нормально, вы ели тех, кто слабее вас. И почему же стоит удивляться тому, что у пресловутой пищевой цепи есть ещё одно звено, представители которого, по логике, едят тех, кто слабее, глупее, в общем, мы человекоядные.
На последнем слове она снова широко улыбнулась и умилительно сложила руки.
– А я-то думал, что вы убиваете ради удовольствия, – скрывать сарказм в голосе смысла не было.
Это философствующее существо в окровавленном платье громко рассмеялось и погрозило мне пальцем.
– Дерзишь, нехороший. Молодец, мне это нравится. Обычно все забиваются в угол и боятся промолвить хоть словечко.
Пока мы общались, она спустилась вниз и теперь медленно приближалась ко мне.
– Ты
