клаустрофобии мне удалось избежать. Наконец на негнущихся ногах я вошла в приемную Бергмана и принялась ждать на диване. От нервов я забилась в самый его угол и напряженно глядела в стильную деревянную дверь, за которой скрывался кабинет мужчины.
Порыв сбежать дважды заставил меня подняться с дивана, но оба раза, мне удавалось взять себя в руки и вернуться на место. В голове нон-стоп прокручивалась сцена на балконе, и я будто снова впадала в это состояние оцепенения.
– … Селина?!
Я встрепенулась и повернулась на оклик женщины-секретарши.
– Вы можете зайти, – она вежливо улыбнулась.
Я тихо поблагодарила ее и направилась на встречу к своим страхам.
В кабинете Бергмана были только он и солидный пожилой мужчина. Адвокат, наверное.
– Ты готова все подписать? – Арон подошел ко мне почти вплотную и чуть склонился надо мной.
– Да, – выдохнула я, мысленно разрушив последние моральные принципы в своей голове.
– Тогда приступим, – Арон галантно выдвинул стул и буквально силой усадил меня, мягко надавив на мои плечи.
Я принялась внимательно читать каждый документ, заранее приготовившись к самому худшему. К моему удивлению, на первом же договоре по передаче прав адвокату я увидела мамину подпись.
– Пока ты ехала сюда, а затем ожидала в приемной, мой курьер уже получил подпись Марианны Свердловой. Твоей матери, так?
Я кивнула. Вообще-то мою маму звали Мариной, но она всегда питала страсть к красивым и даже экзотическим именами. Поэтому, что у меня, что у моего братика Рудольфа были такие необычные имена. Сама же мама сменила себе имя еще во время второго замужества, когда окончательно рассталась со своим провинциальным прошлым.
Поставив свою подпись на стандартных юридических документах, я принялась за нестандартные, где перечислялись различные аспекты моих будущих отношений с Бергманом. В какой-то момент мне стало не по себе от прочитанного и, бездумно поводив взглядом по договору, я поставила свою подпись в конце и отодвинула его от себя.
В целом и так все было понятно: с этой минуты я превращалась в собственность Бергмана, и он мог распоряжаться мной как вздумается.
Все это время Бергман внимательно смотрел на меня, чуть присев на краешек стола. Он переговаривался о чем-то со своим адвокатом, но я ясно ощущала на себе его прожигающий взгляд. Когда я закончила с подписанием, он собрал все бумаги и передал адвокату, чтобы в последний раз все проверить.
Мое сердце билось как бешенное, ладошки немного вспотели, но я молча сидела, опустив голову, не зная что мне делать дальше.
– Да, все в порядке, – заключил адвокат. Он забрал свои экземпляры, а копии для меня и Бергмана оставил на столе. – Я могу ехать?
– Да, спасибо, – надменно поблагодарил его Арон и снова вернулся взглядом ко мне.
Я сидела в прежнем подавленном
