были порывистым и суетливыми. Я понимала, что я не успеваю делать все также быстро, и что ещё хуже – также плавно и грациозно.
Когда я подошла к столику своими мелкими шажочками на затекших ногах, все девушки уже стайкой возвращались к своим покровителям. Я быстренько набрала угощений в тарелку, взяла чайничек чая и застопорилась. А в как мне взять пиалушку? Как это сделали остальные? Не в зубах же они ее несли!
Боже! Мне конец!
В этот момент мне захотелось тут же все бросить и выбежать из кабинета. Но уже в следующую секунду я собралась, поставила пиалушку в центр тарелочки, а угощения рассортировала по кругу и отнесла это все за столик Рихарду.
Однако, когда я села, Рихард оглядел меня и поджал губы.
Он сердился. Но за что? За то, что я не успела со всеми?
И тут я поняла за что.
На тарелочках других мужчин было всего по одному угощению, в то время как я положила Рихарду сразу четыре.
Он ведь говорил мне об этом! Но ведь он не говорил, что это запрещается! Просто сказал «достаточно одного элемента».
Жалобно сведя брови, я налила, немного чая в пиалушку Рихарда и поставила ее на стол. Рихард тут же перехватил ее и сделал маленький глоток.
Я машинально оглядела столики других гостей и заметила, что девушки тоже пьют чай. Я же не принесла пиалушку для себя.
Это тоже нарушение? И что мне делать? Остаться сидеть так, или все же сходить за тот столик?
Спросить у моего мужчины я не могла, поэтому предпочла остаться сидеть так, подливая Рихарду чай каждый раз, когда он ставил пиалушку на свою ладонь.
Так же я заметила, что у главного нет сопровождающей девушки и он в отличие от всех ничего не пьет.
Тем временем беседа перешла в явно неформальное и дружелюбное русло, так как главный все время посмеивался, а его то и дело подхватывали участники. Он говорил по-японски, поэтому я не могла даже догадываться что же они обсуждают.
Рихард не поддерживал ни беседу, ни редкие ухмылки гостей.
Наконец главный всех отпустил и предпочел попрощаться с каждым лично. Когда же он дошел до Рихарда он что-то шепнул ему, и мой покровитель почтительно поклонился.
Затем я помогла моему мужчине обуться и печально засеменила за ним.
Когда же мы сели в машину, я решила сразу покаяться за все.
– Господин Рихард, простите меня! Наверное, Вы во мне разочарованы и больше не захотите…
– Нет, Юна-тян, – строго перебил меня он. – Даже не надейся. Ты выучишь все мои уроки и будешь делать все в точности, как я говорю. Всегда. Сегодня ты провалилась по всем фронтам. Но не думай, что я брошу твое воспитание. Да даже если ты ко мне на коленях приползешь и будешь умолять отпустить тебя, я этого не сделаю. Ты сама ко мне обратилась. Сама пришла. Ты доверила мне свою жизнь, значит теперь я ей и буду распоряжаться. Так что только попробуй мне тут расплакаться
