долетает приятная весть,О том, что закончится смута и бред,
О том, что иные грядут времена.
И снег этот первый, и радостный свет,
И боли не будет во все времена
Куда это души несутся опять,
Их больше не держит земли притяженье,
И кто это там продолжает играть
Нам светлые песни любви и забвенья?
Пусть землю охватит опять чехарда,
Безумцев все больше, все тает в тумане.
Но флейта звучит, возвращаясь сюда
Меня Мефистофель теперь не обманет.
Какие-то звуки забытых времен,
Какие-то песни другого столетья.
И морок любви, и отчаянный сон,
Но кто же нам снова играет на флейте?
И он усмехнется, желая понять,
К чему нам все это, к чему мы стремимся.
Но флейта сквозь время способна звучать,
Легко воскрешая любимые лица..
Поэма огня Скрябина
И шли толпы. И был певучим гром.
И человеку Бог был двойником.
Так Скрябина я видел за роялью, —
К. Бальмонт
Тогда рождалась музыка огня,
Взлетала в небо дивная стихия,
И пианист пленялся и пленял
Умы и души, да он был мессия,
Но уходя от призрачной игры,
И возвращаясь к маскараду снова,
Он замолкал мгновенно до поры,
Тогда звучало в тишине той Слово.
И снова эта музыка жила,
В экстазе страсти не было финала,
И Анна суетилась и ждала,
И забывая, снова вспоминала,
Тот краткий миг, и грезы, и стихи,
Стихавшие, когда она врывалась.
О, как печальна музыка стихий,
И голоса иные раздавались.
Шла Незнакомка снова сквозь метель.
И ей иные дерзко улыбались,
Но музыке изысканных страстей
Они опять спокойно поддавались.
Она жила, она витала там,
Где будет бунт в печали и экстазе,
Шел пианист по призрачным следам,
Он жил, он растворялся в каждой фразе.
И никого и ничего вокруг,
И только солнце призрачное рядом.
И этот крик, и шорох, и испуг,
Как откровенье, радость и награда.
И замирает зал, внимая снам,
Его страстям и бурям потакая.
И лодка, пробираясь по волнам,
Куда-то в бездну нынче уплывает.
И бог, творивший музыку стихий,
Взлетал и падал в вечную пучину,
И прорывались грезы и стихи,
Царевна лебедь в грозную лавину,
Уходит, и его сведя с ума,
Она за этой музыкой стремится,
И где-то там, история сама.
Над клавишами белыми творится.
«Так печально и так тревожно…»
Так печально и так тревожно
Пела скрипка о нашей встрече,
Мне понять тебя было сложно,
Ничего не могла
