не дремлет, ищет и ждёт, когда похитители себя выдадут.
– А малец где?
– Бык его тут же и передал, – кивнул Птах, – Быстро обернулся, так что обошлось. Теперь от нас зависит, как дальше обернётся. Главное, чтоб глупостей никто не наделал.
– Каждый день нам в пользу, – согласился Косой. – Пока у них ничего. Я жеж вкруг дворца ходил, слышал, как князь бесится. Гонцы пустые приезжают. Колдун награйский шибко зол, ждёт, когда его отпустит Брониимир. Кричал, что ноги его не будет в этом проклятом городе, едва ворота откроют. Он уверен, что холодные ведьмы бесчинствуют в Грате.
– Не думал, что кто-то всерьёз верит в эти байки, – кисло улыбнулся Волк.
– Да, не боись ты, Щенок! – Косой положил руку на плечо Влаксану, – не первый раз на нечистое дело идём. Такое серьёзное – оно, конечно, впервой, но что же мы не знаем, как затаиться? Обойдётся. Ты главное – живи, как жил, – Косой крепко сжал ему плечо, – не озоруй, и будет ладно.
Влаксан не ответил. Раньше он не задумывался о доверии, но теперь понял, что не шибко-то хотел, чтоб его жизнь зависела от таких людей, как Птах или Косой.
14
С утра Волк наведался к кожевнику. Крепкий седой мужик вышел из лавки, быстро глянул на него, и утёр пот со лба, пошёл в мастерскую:
– Что? И у тебя в заварушке сапоги подрезали?
– И у меня? – удивился Волк.
– Думал, только княжича под шумок упёрли? Много сейчас ко мне приходят. Всё кошельки и сапоги заказывают. Пройдись по перекупщикам, может, там чего своего найдёшь, – кожевник достал из-под стола ящик и стал в нём шумно рыться.
Волк пропустил мимо ушей совет:
– Что по сапогам?
Готовых нет, дёрнул плечом мужик.
– Готовых нет. Раскупили. Пошью за три дня.
Получив плату, кожевник приложил колодку к стопе Волка, и бросил её в ящик:
– Приходи через три дня.
– Мне бы ещё полукафтан без рукавов, и чтоб под горло, – Волк указал на шею.
– Есть охотничьи, с рукавом и без. Вон, погляди в том углу, – махнул в тень кожевник, усаживаясь за стол.
Влаксан обернулся и приметил у стены сваленные в кучу разные кожаные кафтаны, полукафтаны и пояса.
– После праздника все как с ума посходили! Сапоги подавай да мелочь всякую… рукавицы, кошельки… на охотничье и раньше спрос был не велик, а после закрытия ворот и вовсе хоть пропадай.
– Я возьму этот, – указал на понравившуюся безрукавку Волк.
– Хорошо. Два серебряных.
– Сколько? – поперхнулся Влаксан, – сам говоришь, никто не берёт.
– Он без тебя два года лежал, полежит и ещё два. Мне не мешает. А там, глядишь, Брониимир и разрешит охоту, будет и спрос, продам и за три…
Кожевник говорил тихо и невозмутимо, не отрываясь от работы.
Волк выложил два серебряных и быстро надел жилет. Двигаться в таком наряде стало сложнее, но и проткнуть
