процедил сквозь зубы Волк.
– Слыхал? Говорят, награйский князь сам сюда выдвинулся?
– Слыхал. Уж с лета только о посольстве награйском и разговоры.
Птах тонко захохотал:
– Твоими стараниями, Щенок. Об заклад бьюсь, не знамо тебе, по что он сюда лично наведался!
– Уж не войной ли? – едко прошептал Влаксан.
– Тю! Тут поинтереснее дельце намечается. Похоже, свататься собрался Любослав награйский. Глядишь, так бабёнку-то твою и обженит на себе.
– Закрой пасть, – прошипел Влаксан. – Язык, как помело!
– А мне-то что? Чай, не я в княжей спальне ночи коротаю, – заливался птичьим смехом Птах, – Не боись, я не скажу награйцам, кто меж их князьями постель княгине грел.
– Проваливай отсюда! Ещё раз сунешься ко двору или, упаси Духи, явишься мне – рука не дрогнет, пришью на месте.
– Ты меня не пугай. Как видишь, не боязно. Птицу в кармане не утаишь, так что смирись, – лёгкие шаги, точно крылья птицы, прошуршали по крыше и упорхнули в сторону красного двора.
Волк снял с плеча лук. Он был готов подстрелить любого, кто осмелится баламутить покой княжеской ночи, будь то птица или человек. До рассвета настороженно всматривался в темноту двора, выискивая знакомую тень и надеясь никого не увидеть.
Смена пришла уже к завтраку. Быстро скинув лук и бердыш подошедшим дружинникам, побрёл к избе. В сенях быстро стянул шапку, о колено сбил с неё снежную крупу и повесил на гвоздь, сверху накинул так же запорошённый тулуп. В мешке на стене было уже пару десятков жетонов. Бросив сверху свой, отворил дверь в обеденную.
Из избы пахнуло теплом, печным дымом и ароматной кашей. На столе приятно дымился котелок, и стряпчий разливал густую кашу, заполняя избу запахом мясного бульона.
– Здорова, Волк. Как раз вовремя, – кивнул тот, вручая ему миску.
Трифон рукой поманил Волка. Всё при дворе было любопытно ему, точно мальчишке. Он, не замолкая, делился сплетнями, что рассказали ему чернавки, или очередной занятной диковиной, что высмотрел на посту.
– Слыхал, награйское посольство на подходе.
– Угу, – кивнул Влаксан, усаживаясь за стол.
Со смерти Брониимира все только и говорили, что о Награе и их послах, которых непременно пошлёт Любослав, либо о войне, которую тоже многие пророчили.
– Говорят, уже под Руей, – продолжал Трифон. – Нынче боярин руйский гонца прислал. А на днях, стало быть, Награйский гонец примчит. Зуб даю! Как думаешь, – заговорщицки прошептал он, – война будет?
– Что ты у него-то спрашиваешь? Ему почём знать? – осадил его старый Ван.
– А то, что он один у нас Награйский. Ему их норов знаком.
Ван махнул рукой и отвернулся от Трифона.
– Я вот слыхал, что сам князь Награйский к нам путь держит, – подхватил беседу лысый Славян.
– Вот оно как! – хлопнул себя по колену Трифон, – и что же? Сразу с
