отправила эту информацию в свой прелестный архив – кудрявую головку.
– Тебе здесь вообще хоть что-нибудь нравится? – шепотом спросила Ирина.
– Ага, рамочки хорошие. Я бы такие взяла под семейные фотографии, – сказала я.
– Ты просто невежда!
Это она выдала после часа нашего гуляния по залам галереи, где недавно открылась выставка когорты новоявленных живописцев. Ирина, моя подруга детства, утверждала, что все приличные люди просто обязаны ее посетить. Либо их нельзя более будет считать приличными.
– Ира, ну почему сразу «невежда»? Я не очень люблю есть что попало, носить что попало и любоваться чем попало я тоже не люблю.
– Да что ты о себе возомнила? – Ирина аж задохнулась от возмущения, – Тебе вообще ничего не нравится. В прошлый раз твоему изысканному вкусу не угодил даже Архип Лентулов!
– Ну, во-первых, если не ошибаюсь, его звали Аристарх. И то, что он творил сто лет назад, на мой взгляд, ценности его работам никак не добавляет. Все, пошли отсюда, – повернувшись, я уже сделала пару шагов по направлению к выходу, но столкнулась с весьма экзальтированной особой. Дама выглядела столь эксцентрична, что это мешало даже приблизительно определить ее возраст.
– Простите! – на ходу буркнула я, но не тут-то было…
– Вы уже уходите? – рука особы вмиг превратилась в шлагбаум, а на ее лице отразился симбиоз разочарования и удивления, – Вам не понравилась наша выставка? Очень жаль!
Ирина, добрая душа, решила утешить это пестро одетое создание и поспешно сказала:
– Ну что Вы! Такие работы чудесные! А Вы, вероятно, устроительница и хозяйка, так сказать?
– В некотором роде… Вообще, я – художница. Вот с некоторых пор работаю в Вас в Павлограде. Меня зовут Лана Горская. Возможно, Вам приходилось обо мне слышать?
После секундного замешательства Ирина вывела нас из неловкости:
– Да-да, конечно, где-то я, кажется, читала… А Вы в каком жанре работаете?
– Я – портретистка.
– Боже, Марина, ты слышишь? Это же нужно быть настоящим мастером, чтобы…
Все. Ее понесло. Это у Ирины с детства. Люди с богемным налетом вызывают в ней просто благоговейный трепет. Вот такой пунктик. Это оттого, что ее в свое время дважды не приняло в художественное училище, пришлось оканчивать педагогическое. С тех пор столько вод утекло! Но Ирина, отличный учитель, между прочим, превращается иногда просто в какого-то восторженного щенка, стоит ей лишь рядом появиться такому вот чуду разноцветному, гордо именующему себя «Художник». А портретистка Лана, видимо, решила, окончательно загипнотизировать бедную Ирину:
– У Вас удивительное лицо! Да, очень выразительное. Просто просится на полотно. И весь облик. Такая органика!
– Что? – не сдержалась я. – В деревне органикой называют навоз. Так и говорят: «Вывоз органики на поля». И если моя подруга Вам чем-то напоминает…
Я послушно умолкла под сверкнувшим
