нафантазирует сама что-нибудь. Кстати, я забыла телефон сегодня.
– И уже далеко не в первый раз!
– Ну да… Ну, ладно тебе смеяться! Запиши на свой, а? А то я все равно эту визитку потеряю, ты меня знаешь.
– Да уж. Как ты только голову до сих пор не потеряла! – я достала свой телефон и записала телефон художницы. – Ну что, в Переборы? Или планы изменились?
– Не изменились. Надо съездить. Никита ждет. И что бы я, безлошадная, без тебя делала? – Ирина извинительно улыбнулась.
– Пропала бы, конечно! А мне все равно делать нечего. Сережа опять в командировке. Так что, я – женщина ужасно свободная!
– «Ужасно свободная!». Это – полная бессмыслица. Как-то не звучит.
Ирина, видимо, ни на секунду не забывает, что она преподает русский.
– Нет, подруга, никакой бессмыслицы. Я свободна, никому ничего не должна ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра. И это ужасно. Да еще сын позвонил, что раньше каникул не приедет. С ума сойти!
– А я тебе говорила: нечего отпускать в чужой город! У нас что, своих институтов мало?
– Вот твои вырастут – и погляжу, много ли тебя спрашивать будут?
– И погляди. Как скажу – так и будет.
– Ага, мечтать не вредно.
До Переборов – час езды. Сначала мы ехали молча. Я первая нарушила тишину.
– Слушай, а я иногда забываю, сколько мне лет. Серьезно! Они так быстро бегут. Бывает, где-то спросят: «Возраст?», я лихорадочно вспоминаю: двадцать семь, тридцать три, ага, тридцать восемь! И все это – в течение сотой доли секунды. Но помню весь ход своих мыслей. У тебя так не бывает?
– Марин, не будем о грустном!
– Да что что! О чем грустить? Для меня эти цифры – отдельно, а я – отдельно. И уж тебе-то вообще грех жаловаться. Ты в зеркало-то смотришься?
– А кому это надо? Вот тебе повезло в Серегой! А за что тебе это? Ладно, была бы какая красавица. Господи, без слез не взглянешь.
– Правда? Мои дела так плохи? – мне вдруг стало смешно.
– А я? Сколько себя помню – вечно под прицелом. Мужики глаз не сводят. Этим их внимание и ограничивается. А если с кем и познакомлюсь, то все какие-то попадаются…
– Зато мне не предлагают написать мой портрет!
– Да шут с ним, с портретом, – подруга Ирина, похоже, не на шутку загрустила, и я решила использовать для поправки ее настроения проверенный козырь:
– Зато у тебя дети красивые!
– Это – да! И очень умные!
– А что может быть важнее?
– А ничего!
– Вот именно.
Город за стеклом редел на глазах. Еще минут двадцать, и будет коттеджный поселок Переборы, где живет брат Ирины. Никита старше сестры на пять лет, и сколько я помню, всегда был для нее защитой и опорой. В юности многие Иркины кавалеры были им забракованы как негодные и недостойные его сестры, и постепенно
