жаль? – уточнила Аня с удивившей ее саму игривостью.
Паша смутился:
– В смысле, писать особо не о чем. Ну, вы поняли.
Человек, стоявший за голым деревом через дорогу от входа в издательство, проводил взглядом Наташу, еще раз обежал взглядом темный фасад, вынул телефон, скопировал номер со страницы журнала «Пламя» в соцсети, нажал иконку вызова и поднес трубку к уху.
Глава седьмая
Петр Карпович отложил журнал со сканвордом и неодобрительно уставился на телефон. Телефон был зеленым, древним и подмотанным такой же древней красной изолентой – наверное, еще праправахтером, работавшим в издательстве в куда более славные, но всё равно не слишком богатые времена.
Орала реликвия пронзительно. Звонок, ревербируя, обегал все углы сумрачного холла и ссыпался к конторке охранника и следующей трели. Правда, следующая трель случалась не всегда – днем звонок перехватывали бухгалтерия и рекламная служба, в которых еще сохранился городской телефон. Да и проклятые спамеры давно добрались до ведомственных номеров и названивали круглосуточно. Такие вызовы сбрасывались после третьего звонка, поэтому Петр Карпович, с трудом сдерживаясь, ждал четвертого.
На сей раз дождался и схватил трубку.
– Охрана.
– Это издательство? – уточнил мужской голос. – Здравствуйте. А могу я с редакцией поговорить?
Хулиган или пьяный, подумал Петр Карпович, голос издевательский, напевает будто, и отрезал:
– Нет, не можете. Звонок на охрану пришел, значит, в редакции никого. Вы в какое время звоните-то, пораньше надо было.
– А в «Пламени» тоже никого?
– Как? – удивился Петр Карпович, поводил пальцем по списку арендаторов, который и так помнил наизусть, и отрубил: – Нет тут никакого «Пламени».
– Журнал «Пламя», литературный, – терпеливо протянул собеседник.
Не издевается, а всегда так говорит, как вьетнамец, сообразил Петр Карпович с легким сочувствием, заодно и вспомнил:
– А! Был такой вроде, но сто лет как закрыт. Нет никаких журналов тут давно, и газет тоже.
– А архив когда работает?
– Архив? Молодой человек, мне откуда знать? Утром по этому же номеру… Алло. Алло!
Он строго посмотрел на трубку и опустил ее на рычаги. На о́кна вокруг дверного тамбура он не смотрел. И даже если бы смотрел, не увидел бы, конечно, сквозь отражающее холл стекло человека в темной одежде, неторопливо переходящего улицу и хромающего всё заметнее по мере приближения ко входу. И уж тем более не разглядел бы, как человек в такт шагам потряхивает правой рукой в белой строительной перчатке, и между пальцами через раз высовывается черенок чайной ложки, заточенный, как клинок.
У самого тротуара Змей притормозил: в холле издательства, видном ему через окна, появились две фигуры. Они на пару секунд задержались возле дедка на вахте – прощались, видимо, или сдавали ключи, – и временно исчезли из вида, очевидно,
