ничего, просто хотела посмотреть, залезет ли она в карман, – соврала девочка.
– Врушка и воровка. Ты могла бы попросить, я бы дал. Так не поступают советские люди. Мы коммунисты, а коммунисты у товарищей не воруют, – сказал разозленный мальчик.
Светка и приятель стали ругаться. А Валя смотрела на поднос, который принес мальчик, и не могла оторвать от него глаз. На нем лежали три конфетки в красивых красных обертках. Он нес их угостить. Вале стало обидно, что из-за Светы он их сейчас выгонит и они так и не попробуют конфет. Пока Света и мальчик выясняли, кто прав, а кто виноват. Валя пробралась к конфетам и сама не заметила, как съела одну за одной.
– Еще одна, – возмутился мальчик, увидев Валю, жующую конфеты. – Вон отсюда.
– Да и пожалуйста, – сказала Светка. – Сытый голодного никогда не поймет, – подруга вышла, хлопнув дверью. Валя побежала за ней.
– Да, подруга, не ожидала от тебя такого. Съесть все конфеты. Хоть мне бы одну стащила. А еще меня в чем-то обвиняешь, я хоть бумагу нам на двоих взяла. На! – девочка достала белоснежный смятый лист из кармана.
– Извини, – сказала виновато Валечка. Ей действительно было очень стыдно, что она не сдержалась и съела все три конфеты. Но они были такие вкусные, за все свои девять лет девочка никогда не ела конфет, только сахар рафинад и тот по праздникам. А тут конфеты, какие они были вкусные – не описать словами. Жаль, что она не сдержалась и съела все, надо было все-таки угостить Светку. Бумагу, кстати говоря, у них забрали. Как только они принесли ее в класс, началась такая драка между ними со Светкой и мальчишками за белый лист, что учительница не выдержала и забрала у девочек оба листа, обещав на них написать и нарисовать что-то полезное для всего класса. Так в их классе появились первые плакаты о дружбе и хорошем поведении. Учительница рисовала превосходно, и Светку просто распирало от гордости, когда она говорила всем, что эти плакаты появились благодаря ей.
Летом 1946 года нежданно для всех вернулся отец. На дворе стояло знойное лето, Валя со Светой гуляли во дворе. Наташа тем летом подрабатывала уборщицей в госпитале, где работала мама и тетя Зина, и редко гуляла с ними. Валя не сразу узнала отца, слишком много времени прошло, да и изменился он очень. Девочки играли во дворе в догонялки с мальчиками, как неожиданно Валю кто-то окликнул.
– Валентина, Валя, Валечка! – крикнул мужчина. Девочка, обернулась, всмотрелась в силуэт, стоявший в 10 метрах от нее, но не узнала и продолжила дальше играть. Мужчина подошел ближе.
– Валя, доченька, ты не узнала меня? – спросил он ее, подойдя поближе. Валя впала в ступор. Она настолько привыкла, что отца нет и они его считают пропавшим без вести на войне, что не могла поверить своим глазам.
– Папочка! – кинулась наконец она ему на шею.– Ты живой!
– Да, доченька, живой, – сказал бывший солдат, утирая навернувшуюся слезу.
– Где же ты так долго пропадал? – спросила девочка. – Мы думали, тебя убили, или в плену замучали.
– Долго
