весом агрессора, иммобилизуя незадачливых злоумышленников. А уж камнем да по такой вот слабоподвижной цели промазать, пожалуй, грех.
И ворота у той крепости были солидные такие. Стальными полосами окованные. И две башни привратные. И стража наличествовала, что одуревшие от безделья рожи к древкам алебард прислонивши стояла. Все было.
А даст тот фантазер командочку тихую. Повынимают из-под фартуков разноцветных ножики острые и порежут опухшую от пива стражу купцы энергичные.
И ворота захвачены. А ворота, как известно, к крепости ключ.
Или наоборот. Надумают люди злобные пакость против крепости, а люди торговые тут как тут. Не трожьте, так сказать, клиентуру. Торговать не мешайте. И прилавки в продуманном таком беспорядке стоят. Ну никак верхом не промчаться. А Хайгард тут в единственном числе. Вот он бы смог. Танком бы пропер.
Так вот я и умничал, пока мы к воротам подъезжали. Подъехали, и кучер расчет потребовал. До места назначения доставил, а вот внутрь ехать отказался. Там-де свой транспорт есть. А ему туда нельзя. Побьют. Конкуренция. Мужчину, своим длинным кнутом похожего на чумака, мы не обидели. Денег дали. Поучаствовали в становлении гужевого транспорта Империи.
Местная охрана явно проигрывала Привратной Страже Тулгакау. На нас лентяи прореагировали, как гаишники на пустой КАМАЗ, и мы дружно вступили под сень могучих стен.
Только скоро выяснилось, что грешил я на руководство местного гарнизона зря, потому как за воротами пообок мощеной дороги так же уверенно высились стены. И бодрые, румяные физиономии молодцов, что торчали между зубцов, сонными отнюдь не казались. Деятельные такие лица. И острия дротиков, синевато так отблескивающие в местном освещении, намекали на свою сугубую наточенность. Надурили. Вывеска – фигня, а конфетка хорошая. Но кому как. Проломишься сквозь базар, а тебя с двух сторон попотчуют. И вторые ворота в торце этого коварного укрепления имелись. И с учетом широкого применения магических технологий, думается мне, закрывались они куда как быстро.
И у ворот тех стоял дядька, суровой рубленой физиономией напоминающий старослужащего прапора из вэдэвэшной учебки. Хотя наряжен был мужчина в длинную кольчугу мелкого плетения и кожаные штаны, заправленные в сапоги, ловко усыпанные металлическими бляшками, а не в камуфляж, похоже, уровень въедливости его от нрава упомянутой личности ничем не отличался. Ладони, обряженные в кольчужные перчатки, держал он у пояса, совсем рядышком с рукоятью широкого меча и ловко умостившегося в кожаной петле аккуратного топорца.
Портье на нас сурово посмотрел и глухо рыкнул:
– Цель прибытия?
Из беседы с Тивасом известно мне было, что вообще-то подобная строгость в этом прибежище шумных наемников не присутствовала. Поэтому в качестве индикатора пришлось использовать породистую физиономию Граика. И взгляд на нее, несколько удивленную, привел меня к выводу, что что-то не так.
