мама.
Предприятие росло, и охватило всю Францию. Однако дедушка заболел, когда мама только вышла замуж. Он не мог управлять бизнесом, бабушка так переживала, что тоже не могла продолжать развитие предприятия и передала его в руки молодой пары Лауры и Томаса Хэтфилд. Маме и отцу удалось расширить территориальные рамки империи. И тогда они переехали в США.
После развода родителей, Саймон забрал нас с Конрадом и мамой в Париж. Лишь через пять лет мы вернулись в штаты. Этнически я была наполовину француженкой. В детстве мне приходилось жить на три страны, так как большая часть маминых родственников проживали во Франции, а папиных в Англии. Обе страны отзывались теплом в моем сердце.
– Джоанна ты хочешь мне о чем ни будь рассказать? – осторожно спросила мама. Вопрос был скорее риторический, потому что по ее голосу было понятно: отказа она не примет.
Я тяжело вздохнула и снова отодвинула от себя тарелку с круассаном. Отвечать не спешила.
– Я волнуюсь, Джоанна. Твое поведение в последнее время наталкивает меня на мысль что у тебя, – она сделала паузу и заговорила тише, словно то о чем она говорит вне закона, – депрессия.
Я улыбнулась, но это скорее была улыбка отчаяния. Она не первый человек, который так считал. И снова мне придется доказывать, что у меня нет никакой депрессии.
– Что у меня? С чего ты это взяла? – спросила я и поднесла к губам стакан с кофе. Горячий напиток обжег губы и язык, но я проигнорировала это, все еще размышляя над словами матери.
– Ты даже на звонок не можешь ответить! Я не понимаю, что с тобой творится, но скажи, я могу тебе помочь? – участливо поинтересовалась Лаура. Я уловила в ее голосе тревожные нотки, ее тон сочился заботой и пониманием. Но как же меня это раздражало!
– Нет, ты ничем мне не поможешь, потому что со мной все в порядке, – отрезала я.
– Почему тогда ты ото всех отдаляешься?
– Я не отдаляюсь, я была занята и не могла тратить время на бесполезный телефонный треп.
– Конрад говорил…
Я не выдержала и перебила Лауру. Слушать от очередного человека о том, что я стала какой–то не такой, уже надоело. Мне не нужна была ничья помощь и поддержка, не нужны жалость и сочувствие.
– Да мне плевать, что говорил Конрад, мама. Я не хочу обсуждать это! Я работаю больше, чем другие. У меня практически нет выходных. Постояльцы моего отеля довольны и счастливы, они полностью удовлетворены пятизвездочным сервисом. Я не сижу дома и не пялюсь в телик часы напролет, не заедаю слезы мороженым и чипсами. У меня даже нет времени сходить в магазин! Мне некогда быть в депрессии!
Я выдохнула и дернула головой, затем продолжила чуть тише:
– У меня не депрессии. Я живу на всю катушку, делаю что хочу, и когда хочу.
Я не обладала возрастной мудростью или большим жизненным опытом, но моих мозгов хватало на то, чтобы понять одну простую вещь. Большинство людей, сочувствуя и намереваясь помочь, делают это только ради
