Я должен завершить свое дело, уж коли Андрис в самом деле собрался уходить, несмотря на непогоду. Я нанимаюсь к нему проводником до портала. Чтобы он его не пересек… парадокс.
Согласно канонам работы спецслужб, нужна провокация: вначале надо помочь Андрису уйти: спровоцировать его на преступление, за что и убить. Хотя какое, к черту, здесь преступление? В данном случае, канон не работает. За что я его должен убить? За вполне еще законное пересечение границы! Ведь после полуночи любой, даже незаконный переход станет невозможным физически. Опять парадокс. Режим сам нарушает закон. По идее, я могу не подчиниться приказу.
Итак, я должен убрать Андриса Томсена… либо уйти вместе с ним. И отнюдь не только из жалости к бывшему коллеге. Я, как и его подруга Лиза, весьма образован для здешних мест, и я знаю, чем кончают подобные режимы; отлично помню из истории, чем они «благодарили» своих даже самых ярых сторонников. И мне, экзекутору второго уровня явно не светит обеспеченная старость с повышенной государственной пенсией. Всё случится намного раньше. И если ко мне подошлют такого же убийцу как я сейчас, значит, мне ещё повезёт, ведь мы убиваем быстро – всё лучше, чем застенки режима Трех Отцов.
Так что не буду дожидаться термидора! Не буду ждать здешнего Ежова, когда еще один проходимец во власти начнёт губить даже самых ярых сторонников и цепных псов режима! С сегодняшней полуночи я исчезну из этого мира навсегда».
Додумав до конца этот внутренний монолог, человек в балахоне, или как мы уже знаем, Экзекутор, решительно поднялся из-за стола и подошел к барной стойке. Глаза барменши, всё еще заплаканные, нежданно подернулись надеждой, когда посетитель в балахоне начал ей что-то объяснять. Наконец, она утвердительно кивнула, и лицо ее окончательно преобразила улыбка.
Экзекутор отошёл от нее и двинулся в середину трактирной залы, прямо к столику с парнем в форменной рубашке отставного космофлотчика. Экзекутор, спросив разрешения, подсел рядом со своей потенциальной жертвой.
После не очень долгого разговора, оба встали со своих мест и направились к барной стойке, очевидно, решив в честь знакомства и заключённого договора, пропустить пару стаканчиков чего-нибудь погорячее, тем более в поздний вечер ожидались еще большие холода – в горы, в ожидаемый снегопад, не отправится ни одна машина, так что добраться до закрываемого в полночь перехода, предстояло пешком.
В дополнение к только что обговорённой сделке, Экзекутор наклонился к уху идущего рядом Андриса:
– Платы не беру, потому что мне самому позарез надобно там оказаться.
При последних словах лицо Андриса на мгновение вспыхнуло, но он тут же подавил в себе порыв, неестественно быстро вернув своему лицу прежнее бесстрастное выражение.
***
Темно-серые сумерки осенней полуночи сгущались вокруг фигур трех людей, ожесточённо шагающих вверх в гору – двух мужчин в плащах и хрупкой женщины с шалью на голове и в светлом коротком плаще, выглядящем не то старомодно, не то
