А как вы смогли?.. – она не договорила. – Кажется, мне всё понятно… Проходите.
Это было и приятно, и необычно – попасть в комнату к Сьюзен.
Даже здесь, на полках и в шкафу – везде были книги. В зеркале Мартин увидел взволнованного юношу, очень похожего на себя и не имевшего ничего общего с респектабельными молодыми людьми, которых в соответствующих кругах принято было называть «золотой молодёжью». Около кровати, на изящном круглом столике, стояли в вазе раскрывшиеся во всём своём великолепии и источающие невероятно нежный и одновременно пьянящий, сладковатый аромат чудесные белые лилии… Он вспомнил их вчерашнее свидание, и это придало ему уверенности.
– Сьюзен, давайте на «ты», – предложил Мартин.
– Хорошо, – ответила она, поправляя возле раскрытого настежь окна взметнувшиеся вверх от резкого сквозняка, словно наполненные ветром паруса, полупрозрачные, светло-голубые, ажурные шёлковые шторы.
– У вас красиво и очень много света, – сказал Мартин, подходя к Сьюзен и помогая ей закрыть окно.
– Снова на «вы»? – спросила она и, развернувшись к нему, кокетливо склонила голову набок.
– Нет, – Мартин вдруг стал очень серьёзным. – Просто ты для меня очень много значишь. Я помню про твоё отношение к влюблённым… Но, думаю, мой «карантин» уже позади, я ни разу за это время на тебя не набросился. Мне можно доверять.
При этом Мартин улыбнулся и очень искренне посмотрел на Сьюзен.
– Так, значит, ты всё-таки, влюблён? – спросила она, отступая немного назад.
И её взгляд стал глубоким и пронзительным одновременно.
В этот момент Мартину казалось, что он – в густой, непроходимой лесной чаще, где яркая зелень молодой листвы и искрящиеся проблески мягкого солнечного света, взывающие к поцелую трепетные губы и подступающая к самому краю и сметающая всё на своём пути безудержная страсть…
– А разве я этого ещё не сказал? – после некоторого замешательства спросил Мартин.
– Нет, – по-своему ласково и игриво ответила Сьюзен и в ожидании посмотрела на Мартина.
– Влюблён. И очень, – произнёс он, ощущая всем своим существом огромное желание обнять и поцеловать Сьюзен.
– И что будет дальше? – спросила она с волнением в голосе.
– А дальше я очень нежно обниму и поцелую тебя, – шёпотом сказал он, касаясь губами её волос и обнимая за талию.
Чувства переполняли и Мартина, и Сьюзен. И уже ничто не могло остановить их или помешать им… До утра они оставались в комнате Сьюзен.
Мартин проснулся раньше обычного, но не потому, что кто-то барабанил в дверь или надо было собираться и ехать в аэропорт. Он вдруг чётко осознал, что впервые проснулся просто оттого, что счастлив. Уже давно не ощущая настоящей страсти – ни к жизни, ни к живописи, – ему казалось, будто благодатный источник иссяк, и вот сейчас начинает бить с новой силой.
Первый луч
