разотру, – и она показывает на своих руках и ногах, как будет выглядеть манипуляция.
– Не, у меня синдром дерматитной уртикарии.
– А, ну ладно, – и Олька в своем супер-скрывающем-все, темно-синем с розовой полоской купальнике уходит обратно на кайфовую сторону бассейна.
Завтра мы едем в Венецию, а значит не придется переживать позор и притворяться синдромной. Щупаю плавки – достаточно сухие, чтобы я могла жить дальше. Верх подсох и поплотнел, ткань снова стала голубой, блестящей и глазонепроницаемый. Наполовину выпутываюсь из полотенца и так сижу, пока Тата не говорит «пошли» и мы идем в раздевалки.
Ленка сегодня в новой кепке, она даже ценник не успела срезать.
– Моя вчара улятела, фиить и все.
– Да ладно! – не верит Олька.
– Я ее на окно повесила, а потом смотрю – няма. Хозяйка сказала, што вьени фуори.
– Да не могла она далеко улететь, – снова вступает Олька.
– Ай, я ня знаю, мне новую купили.
– Как-как она сказала? – переспрашиваю я.
– Ф-у-о-р-и, – повторяет Ленка.
– Ну, пока, – говорю я, хотя мой поворот еще дальше, чем татин, а мы и до него пока не дошли.
Ускоряю шаг. Мне нужно подумать, хочу все решить быстрее, потому что лето меня ждать не будет.
Руби встречает меня на террасе.
– Сiao, com’è la pishina?36
– Нормале, – отвечаю я на понятном ей сленге и забегаю в дом.
Поднимаюсь на второй этаж и выуживаю из рюкзака «виновника» моей ложной уртикарии. Открываю окно и высовываюсь из него, типа подышать, картинно смотрю вдаль. Вижу, как Руби надевает солнечные очки и откидывает спинку садового стула назад. Теперь второй этаж дома вместе с моим окном отражаются в стеклах ее очков. Подвешиваю верх купальника на ручку открытого окна (никаких узлов, только элегантный бантик), плавки выжимаю на отлив, раскладываю там же и приглаживаю.
Мой план, конечно, держится на веревочке. Но Руби все видела, я уверена. Осталось только дождаться послезавтра, и дело в кепке. Вот так, сама того не зная, Ленка научила меня «улетательному» фокусу, который должен спасти мою честь.
Снова смотрю в даль и произношу заклинание Жана-Батиста-Эманнуэля Зорга:
«Если хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам»37.
А фоном уже потрынькивает строчка из гороскопа про склонность к обману:
«I can't change my mold, no, no, no, no, no, no»38.
Вообще-то я честная, но пока что придется кое в чем приврать. А всего-то и нужно – встать ночью и «улететь» купальник к рубиному приходу. Поэтому я ложусь спать без подушки и убираю салфетку-щиток с мигающих цифр – множу неудобства. И это срабатывает. Просыпаюсь еще до рассвета, шея ругается на меня скукоженной
Привет, как бассейн?
Слова из фильма «Пятый Элемент».
Я не могу изменить свою суть, нет, нет, нет, нет, нет, нет. Слова из песни «Bittersweet Symphony» группы The Verve.
