свидетеля Раге М.Л. в Государственную чрезвычайную следственную комиссию от 10 сентября 1944 г
10/IX[1944]
Я, Моисей Львович Раге, род. в Риге в 1903 году 5/VI, по образов. инж. технолог, имею доложить комиссии следующее:
В 1940/41 году я работал техническим руководителем на текстильной фабрике «Большевичка» в Риге. Еще 24 или 25 июня 1941 г. на запрос директора фабрики Люции Аболтынь о возможности уехать, ввиду угрожающего положения, мы получили ответ из Ц.К. партии, а также из наркомата легкой промышленности, что директор и главный инженер должны остаться на фабрике последними.
27 июня мы выплатили жалованье рабочим и служащим и сели в машину – всего около 15 человек. Отправились мы в сторону [г. ] Валка.
К несчастью, по дороге, еще в городе, на расстоянии 1/2 километра от воздушного моста наша машина опрокинулась. Мы, не имея шансов поднять машину, бросили наши вещи и отправились пешком. Однако же, подойдя к мосту, вблизи электротехнической фабрики В.Е.Ф. [ВЭФ], со всех сторон стреляли из винтовок и пулеметов. Жертвы 5-й колонны лежали в довольно большом количестве. Наша группа разбре-
лась кто куда. Будучи вместе с женой – больной женщиной; я видел, что не сможем пройти расстояние в 200 км до границы; и я с братом, женой и еще двумя товарищами решили пойти обратно в город. В тот же день жена слегла в кровать, и я уже не мог подумать о том, чтобы уйти из Риги. Таким образом, я остался в Риге.
1 июля, когда немцы вошли в Ригу, латвийский радиофон призывал латышей, как айзсаргов, членов Латв[ийского] нац[ионального] клуба и соколов собраться в латышский клуб, дабы помочь немецким властям удержать порядок в городе, находить коммунистов и проучить евреев.
Словом, в первую же ночь латыши, как полицейские, так и частные, вооруженные врывались в еврейские и русские квартиры, грабили, избивали; иногда расстреливали на месте.
Обыкновенно же забирали с собою мужчин и женщин в тюрьму или префектуру. Там их избивали до полусмерти; издевались самым рафинированным образом, заставляли мужчин и женщин раздеваться догола и совокупляться, и после этого убивали, так что из тюрьмы, а чаще всего и из префектуры никто живым не возвращался; их увозили в Бикернский [Бикерниекский] лес и убивали.
Таким образом, в течение 2–3 недель было уничтожено около 12 000 евреев и примерно столько же главным образом русских.
В первые же дни был дан приказ всем евреям явиться в участки, дабы их могли определить на работы. Определяли нас в различные воинские части, в склады, на общественные работы и различные другие места. В середине июля 1941 г. все евреи должны были регистрироваться в указанных для этой цели местах. Нам выдали записки (регистрационная карточка), на которых кроме имени и фамилии было отмечено, что все евреи должны носить на левой стороне груди отличительный знак – щит Давида [диаметром] в 10 [см]. Впоследствии надо было одеть еще одну такую же звезду на спину, и запретили ходить по тротуару.
В этот же период сжигали синагоги, в кот[орые], как правило, перед поджогом насильно вводили евреев; они сжигались живьем. Евреи были сожжены и в двух синагогах на еврейских кладбищах. Они надругались над памятниками и могильными плитами кладбища, где сняли все памятники и увезли, говорят, в Германию.
Трупы на кладбищах были
