девушке, одарившей его откровенно издевательским взглядом. Не просто ответить, а с чувством, толком и расстановкой объяснить всю глубину её заблуждений в отношении его умственного развития, но не успел. Ускоренным шагом приблизился Лаки. Парень был явно чем-то обеспокоен. Реалии Улья успели приучить всех к тому, что мелочей тут не бывает. Потому начавший было подниматься градус быстро сошёл на нет, народ тут же подобрался.
– Там кто-то есть! Я звук слышал, – тихо выдохнул парень.
– Где?
– Кто?
Посыпались приглушённые вопросы.
Реконструктор указал в сторону дальней стены, отгораживающей внутреннее пространство здания от внешнего мира. Лис сначала подумал, что следует ждать гостей снаружи, но он ошибся.
– Кажется, тут подвал есть, звук снизу был, оттуда, – Лаки, крепко сжимая автомат, качнул стволом в направлении, откуда пришёл.
Лис оставил Проспа и Сашу присматривать за въездом в лагере и, прихватив Каза с Лаки, отправился выяснять причину тревоги нового члена команды. Конечно, на территорию после визита толпы заражённых можно было попасть практически откуда угодно, но на все щели наблюдателей не хватит, а въезд наиболее вероятное направление. Может, будь на его месте какой-нибудь Рембо или прожжённый спецназовец, расклад был бы иным, но ни того, ни другого под руками не оказалось.
Действительно, в самом дальнем углу лестничный марш не обрывался на первом этаже, он нырял ниже, открывая тёмный, сводчатый зёв подземелья. Из него доносились сильно приглушённые звуки редких ударов.
Спускаться туда совсем не хотелось, но искать другое прибежище на ночь было уже поздно. Оставлять же неведомо что у себя в тылу было неразумно, одному Улью известно, каким боком им это может выйти, тем более что мелким сожителям тоже не сиделось на одном месте. Возможно, от того, что тёмные закоулки плюс неизвестность, сдобренная порцией страха, в принципе поджаривают им пятки. Но, возможно, причина была иной. И надо было это выяснить, иначе он будет обречён всю ночь провести на измене, не сомкнув глаз. Пришлось включать фонарик, притороченный к шлему и заставлять ноги передвигаться вниз по ступенькам.
Это был странный подвал, больше похожий на бомбоубежище, а может он и был им раньше. Массивная входная дверь из толстого металла с поворотными запорами сверху и снизу. Беда в том, что ручки запоров были только с внутренней стороны, так что надежда на решение вопроса блокировкой этой двери от бесперспективности наложила на себя руки. Жаль. Небольшие комнаты-отсеки, разделённые толстыми бетонными стенами и такими же дверями, были теперь завалены всяким хламом. Старые кровати с панцирными сетками, столы с порядком изношенными столешницами, шкафы и их составляющие, стулья с отсутствующими ножками, прикроватные тумбы, плакаты на деревянных каркасах и прочая, прочая от бытности человеческой, переваренная им и выплюнутая подальше от глаз.
Заражённые порезвились и тут, превратив это сборище ненужных
