даже если все будет совершенно невинно (в этом он, к сожалению, почти не сомневался), его окрыляла мысль об этом.
– Отпусти.
– Ладно, ладно…
В сердце Дины странно щемило. Номер этого абонента она не успела внести в записную книжку и даже близко не запомнила цифры, но почему-то сразу определила, кто звонит.
– Привет, – сказала она в трубку вместо «алло».
– Дин, это опять Антон.
– Да.
– Ты какие цветы любишь?
– Вообще их не люблю.
– Ох. Хорошо, что спросил.
Дина собиралась объяснить, что для приятельской встречи с почти незнакомым человеком цветы не нужны, но не стала. Это он и без нее знал. Видимо, у него в голове все обстояло несколько иначе. Ну да ладно. Если что, ставить людей на место она всегда умела, понадобится – сумеет и в этот раз.
– Ну… пока? – выждав паузу, как-то неловко произнес Антон.
– Пока, – отозвалась она ровным голосом, отложила телефон и вернулась в комнату.
Степа немедленно повернулся к ней, и у него засияли глаза.
– Иди ко мне…
– Сейчас. – Она тяжело опустилась на постель рядом с ним.
– Что с тобой? – встревожился он. – Плохие новости?
– Нет, все в порядке.
– Это кому-нибудь другому расскажи. Тебя что-то расстроило?
– Нет. Я спать хочу. Ничего?
– Конечно… доброй ночи. – Степа растерянно чмокнул девушку в щеку.
Все верно, она осталась в его постели. Он мог бы обнять ее, но сама ее поза – то, как она свернулась на краю кровати, подтянув колени к груди – говорила о том, что ее личное пространство нарушать не стоит. Во всяком случае пока.
«Что-то судьбоносное уже происходит, – думала она тем временем. – И я никак не осознаю, что. Как у Харуки Мураками: "Будто мне снится яркий сон, я вдруг просыпаюсь и какое-то время никак не могу понять, где же настоящая реальность". Кульминация книги. Тревожная музыка в фильме. Сейчас что-то будет… Иногда в такие моменты хочется отложить книгу или щелкнуть пультом, но ведь я смелая девочка, а?»
– Степ… – Дина провела ладонью по спине лежавшего рядом парня.
– М-м? – отозвался он.
– Повернешься ко мне?
– Конечно.
Он с готовностью перевернулся на другой бок и, протянув руку, погладил ее по щеке.
– Не спится?
– Я подумала о том, что три дня заканчиваются. С тобой было замечательно.
«И умеет же она говорить такие восхитительные вещи ровным голосом и без всяких там "солнце", "котик", "зайчик", но… ТАК!» – мелькнуло у Степы в голове.
– Это, определенно, лучшие дни за последние двадцать лет, – согласился он.
– Ну, насчет двадцати утверждать не могу – мне всего девятнадцать. Кто знает, как я чувствовала себя в материнской утробе.
– Шутница.
