успокаивается и с явным удовольствием начинает свой рассказ. Макс растягивает слова, смакуя каждое из них.
– Из темноты ночной выходит Лилит – первая жена Адама. Женщина, которая между ролями верной любовницы и супруги выбрала свободу. Первое упоминание – пролог вавилонской эпопеи «Гильгамеш». Представляешь, сколько времени прошло?
Друг явно выпил лишнего, раз его понесло с такой силой. Впрочем, с ним это бывает. Послушаю, может, расскажет что-то и впрямь интересное. В любом случае нужно хотя бы не казаться безразличным сухарем к его воодушевленной пьяной болтовне. Напрягаю слух, поворачиваю голову к Максу. Ему это нравится, приятель хватает стакан с пивом, отпивает половину и продолжает с большим энтузиазмом:
– У нее нет души – того светлого, что делает женщину женщиной. Лилит не захотела покоряться, вместо этого решила улететь от второго после Бога – заместителя Главного в райском саду – от Адама. Свободное существо – дьяволица, повинующаяся главному древнему инстинкту.
Стакан пуст, взамен пива приятелю приносят водку. Он быстро опустошает стопку и прежде, чем официантка уходит, просит еще.
Молоденькая девушка смотрит на меня вопросительно. В ее глазах мелькает капля сострадания. Макс чувствует себя отвратительно, и она это видит. Удивительно, что в стрип-бар нанимаются настолько сентиментальные девочки. Кто и сколько пьет, как выглядит и что говорит. Какая разница?
– Неси, милая, не жалей, – рокочет пьяный Макс и с силой шлепает девочку по крепкому заду. Она обиженно дует губы и уходит.
Никаких нервных смешков или грубых шуточек в ответ. «Новенькая, наверное», – заключаю я.
Будто читая мои мысли, друг произносит:
– Ничего, скоро привыкнет. Так вот, не будем отвлекаться по пустякам… – спокойно произносят его блестящие, будто напомаженные губы, – мы говорили о времени… той точке в истории, когда эта вселенская зараза начала распространяться. Женщина – дьяволица, безжалостная и сексапильная… Есть еще неясная Ева – спокойная и молчаливая рабыня, рожавшая без остановок отпрысков мужу, чье сердце принадлежало явно не ей. Несчастная простушка наблюдала, как ее детишки вырастают и спят друг с дружкой, что, к слову сказать, по Библии запрещено. Наблюдающая, как на молодой земле резвятся братья и перерезают друг друга, будто лишних котят. Если бы Ева знала, к чему заведет ее желание угодить Адаму, пожалуй, она бы наложила на себя руки, – говорит Макс и вздыхает. Его глаза косятся в сторону, губы растягиваются в улыбке. Две жирные намасленные лепешки раскрываются и обнажают зубы.
К нам подходит обиженная официантка и с силой стукает стопкой о стол, четверть содержимого проливается.
– Характерная душка, – обращается к ней Макс и глушит принесенную водку.
За вечер это уже далеко не первая порция спиртного. Как только заканчивается пойло, он тут же подзывает девушку.
В этот
