струящихся по щекам слез.
Фадрик
Испокон веков Вольные Княжества служили желанным местом для всякого сброда.
Большие земли, поделенные на уделы, каждым из которых заправлял свой князь, они далеки были от единовластия, что многими воспринималось как наличие произвола. Горька была судьба так бездумно заблуждавшихся.
Из уроков истории Фадрик знал, что Вольные Княжества, несмотря на свою кажущуюся разобщенность, место вполне себе управляемое. Общие для Княжеств законы устанавливал совет князей, собиравшийся по мере необходимости, но не реже раза в год, и принятое на совете становилось обязательным для каждого жителя княжества.
В остальном же обитатели отдельных земель подчинялись воле отдельных князей – в каждой земле своего, и уж тут был полный простор для самодурства.
Например, в Гденском княжестве по сих пор сохранялся изживший себя в других местностях обычай права первой ночи, и князь с сыновьями пользовались этой самим себе дарованной привилегией. В Оском княжестве брали пошлину за пересечение мостов, и для купцов в обычае было проделывать путь, занимавший один день, за три, избегая рек. В Запрудном муж имел право публично утопить неверную жену.
Кому-то такие порядки показались бы верхом безобразия, но видна в них была и определенная логика. Совет князей не лез в дела отдельных княжеств, а отдельные князья не лезли в дела совета, таким образом, каждый оставался при своем. Подчиненность обособленной небольшой территории своему князю порождала полный контроль правителя над вверенной ему землей, таким образом, в каждом княжестве царил хоть и своеобразный, но порядок. Приезжавшие в Вольные Княжества безобразничать жители соседних государств очень скоро убеждались – свобода от власти в этих местах была лишь видимостью.
Единственным по-настоящему беспокойным местом в Вольных княжествах были границы – именно их избирал разбойный люд для нападений на проезжающих, что понятно: то и дело пересекая границы, разбойные шайки постоянно переходили из сферы подчиненности одному князю в сферу власти другого, фактически ставя себя в ненаказуемое положение. Правда, и это безобразие терпелось до поры – утомившиеся от жалоб подданных князья рано или поздно объединяли силы и устраивали сквозные рейды, в результате которых надолго занимались виселицы, а у палачей прибавлялось работы.
От одной из таких недовыловленных шаек едва не пострадал и кортеж Фадрика.
Нападение произошло на самой границе Объединенного Королевства и Вольных Княжеств. Западным лордам, ушедшим на войну, не было дела до разбойников, бесчинствующих в их землях, они занимались более важными делами, чем защита подданных, в чем Фадрик убедился самостоятельно. Едва лишь карета въехала в небольшой лесок, миновав первые деревья, как перед мордами лошадей на дорогу обрушился еловый ствол, царапая животных ветвями. Закричали от боли кони, засвистели в воздухе стрелы, пронзительно вскрикнул раненый слуга. Фадрик, вжавшийся в спинку сидения, державшийся как можно дальше
