на горе, которое тебя не касается?
– Малик, скажите честно, Холдстейн дал вам однозначный ответ?
– Пока нет. Но кто знает – война дело непредсказуемое. Один день он выигрывает, и ему кажется, по силам справиться самому, другой начнет проигрывать – и схватится за любую возможность.
– А если на вашу цену согласятся оба: и король, и узурпатор?
Князь недоуменно посмотрел на лорда:
– Вы бы, Фадрик, послали своих людей сражаться друг против друга?
Молдлейт промолчал. У него имелись большие сомнения, что княжества, поставлявшие солдат как товар, будут сильно принципиальны в таком вопросе. Но вслух он этого, разумеется, не сказал, а спросил:
– Скажите, князь, а если не нанимать солдат всех княжеств, а обратиться, скажем, к одному отдельно взятому князю?
– Вы получите отказ, – Малик даже не попытался смягчить ответ. – Против князя, поступившего вопреки воле Совета, поднимутся все. Наша сила в единстве, милорд.
«Понимала бы это наша знать, насколько было бы проще», – подумал Фадрик.
Разговор на время застопорился. Из зелени, сбоку от тропинки, выступила беседка. На резных перилах сидела, бездельничая, Алика.
– Мое сокровище, – с теплотой в голосе заговорил Малик. – После двух парней нам с женой очень хотелось девочку, и боги подарили, да надсмеялись по привычке. По виду девка – по натуре парень. Все думаю замуж отдать, да жалко…
– Мужа? – пользуясь благодушным настроением князя Фадрик осторожно пошутил.
Шутка удалась. Малик раскатисто рассмеялся, Алика, вздрогнув, повернулась. Темные от гнева глаза мазнули по Фадрику, заочно обвиняя, девушка резко вскочила, миг, и ее уже нет. Даже кусты не шелохнулись.
– Огонь! – отсмеявшись воскликнул Малик. – Ну прямо чистое пламя. Как она вам?
– На мою жену похожа, – рассеянно ответил Молдлейт, все еще пытавшийся разглядеть, куда скрылась девушка.
– Вы женаты? Ни за что бы не подумал.
Фадрик, ничуть не удивившийся и не обидившийся, кивнул:
– Уже не первый месяц. Рейна ждет ребенка, а я вынужден был уехать от нее.
Он хотел добавить еще что-нибудь, например, что это ужасно несправедливо, что он с большим удовольствием был бы с женой, чем выполнял поручения отца… Но, разумеется, говорить таких вещей было нельзя. Впрочем, Малик все прекрасно понял и так.
– Поезжали бы вы к жене, милорд. Ваше дело – пустышка, а вы уже убили на него столько времени.
– И еще убью, – мрачно ответил Молдлейт. – У меня, князь, есть приказ, и я должен исполнить все, что в моих силах.
Малик только покачал головой.
– Я даже не буду желать вам удачи, все равно бесполезно.
Понурым возвращался Фадрик в покои. Разговор с Маликом не только расстроил его, но и разбередил душу воспоминаниями о жене.
Он думал
