высокая лестница.
– Кого-то ищете? – обратился к Маше человек с бородкой, в длинной тёмной одежде и чёрной круглой шапочке.
– Нет, – ответила Маша. – А что это за строения?
– Здесь гулять не благословляется, – серьёзно сказал юноша. Словно опасаясь встретиться с Машей глазами, он сразу же отвёл взгляд.
Маша насмешливо посмотрела на него и развернулась. Удаляясь от арки, она чувствовала, как служка, уже без тени смущения, смотрит ей в спину.
В маленькой барочной часовне рядом с Успенским собором находилась купель. Люди приближались к купели, крестились и набирали святую воду в пластиковые бутылки. К источнику подошёл незнакомый мужчина, перекрестился и с важным видом поднёс к серебряному крану бутылку из-под кока-колы. Наблюдая за простодушным дядькой, от которого к тому же разило перегаром, Маша улыбалась и прятала улыбку в край платка, серого с мелкими розовыми цветами.
У Машиной бабушки, Нины Александровны, в комнате – и в городской квартире, и на даче – имелся красный уголок: несколько икон, которые она называла семейными. Был у неё позолоченный святитель Николай, с ним бабушка разговаривала чаще всего. А ещё бумажный Спас. Старшей сестре Альке он не нравился, потому что казался ненастоящим: бабушка просто-напросто взяла репродукцию из художественного альбома, прилепила её на картонку, а по периметру на клей посадила цветную тесьму с люрексом, ту самую, которой Ираида Михайловна когда-то наставляла Алькино летнее платье. Потом бабушка отнесла бумажного Спаса в церковь к батюшке и освятила. Получилась икона, правда, в такую икону было очень трудно поверить, но бабушке приходилось мириться: другого Спаса у неё не имелось.
Изо всех бабушкиных икон маленькой Маше больше всего полюбился Георгий со Змием, старинная литая табличка, даром что маленькая, зато тяжёлая. Лица Георгия совсем не было видно – может, оно стёрлось, а может, его никогда и не было, потому что остальные элементы рисунка мастер выполнил тоже весьма схематично. Однако движение руки Георгия, его конь, линия копья, взметнувшиеся кудри, поднятый подбородок – всё говорило о силе, скрытой в маленьком человечке. Под копытами коня клубился дракон с тонкой шеей, он выглядел жалким и предвещал всаднику скорую победу. Маленькая Маша была почти влюблена в героического персонажа и приходила в бабушкину комнату специально, чтобы поглядеть на него. Вместо пустого овала Маша воображала любое лицо, иногда – прекрасное, а иногда – страшное.
Именно эту иконку Маша сохранила после переезда в Москву, а потом в Королёв – Георгий стоял на полочке в большой комнате, прямо за креслицем куклы Маруси. В Машино владение вещица попала очень просто: на бабушкиных похоронах внучка недолго думая стянула её с подставки и спрятала в своём ящике, среди белья. Нет, бабушке не удалось привить девочкам православную веру – да она и не старалась, понимая, что внучкам суждено будет учиться и жить при социализме, а может быть, даже при коммунизме. Маша просто любила эту вещь, вот и присвоила её. Мама, Ираида
