основы древнего моря.
В доме было два этажа. На второй этаж вела лестница с перилами и тремя лестничными пролётами. Мансарду венчала остеклённая башенка с ромбовидной крышей, прозрачная, как хрустальная рюмка.
На западную половину сада выходила эркерная терраса с наборными оконцами, украшенными цветными стёклышками – синими, оранжевыми и красными. Стёклышки складывались в витражные рисунки, напоминающие листья или бутоны. Крыльцо всегда красили эмульсией с терракотовым оттенком – когда Маша была маленькой, отец подновлял его собственноручно.
Во дворе, заросшем клёнами, сиренью и яблонями, стояла шестиугольная беседка с деревянным навесом и рядом с ней – дровница. Неподалёку, в сарайчике, хранился инвентарь – грабли, лопаты, тяпки.
Строился этот дом ещё при финнах. Раньше здесь жил известный финский промышленник, владелец скорняцкого производства. Потом дачу передали во владение первому профессору Иртышову, Машиному прадеду. Прадед оставил дом дедушке, а дедушка – Машиному папе. Отец в случайной беседе обмолвился, что на Машино восемнадцатилетие он обязательно напишет дарственную и разделит владение домом между двумя дочерьми. Отец никогда не бросался пустыми обещаниями, и Маша с самого детства считала себя здесь полноправной хозяйкой.
В Репино она приезжала уже затемно. Дорогу от станции с обеих сторон освещали фонари, и в их освещении путь к фамильному дому казался Маше новым, незнакомым и немножко страшным. Растущий по обе стороны дороги шиповник торчал из сугробов голыми тонкими проволочками. Сосны стояли окружённые краями цилиндрических белых стаканчиков. Заборы на треть, а самые низкие – наполовину уходили под снег.
Маша подходила к дому, просовывала руку в щель между калиткой и забором, и из узкого пространства между двумя кусками листового железа, выстилавшего ограждение с внутренней его стороны, доставала два ключа на колечке – от калитки и от главного входа. Запасные ключи хранились здесь всегда, на всякий случай, и знали об этом только члены семьи и соседка тётя Лида.
Маша открывала наружный замок и шла по заснеженной дорожке. Когда она приехала в первый раз, крыльцо совсем занесло, и, чтобы открыть дверь дома, пришлось лезть в сарай за лопатой.
Дом стоял пустой, словно зима оглушила его и усыпила. Казалось, он совсем забыл своих хозяев. Помещения пахли сырым деревом, пылью и – отчего-то – чужими людьми. Маше каждый раз казалось, что совсем недавно здесь был кто-то незнакомый и недобрый. Но Маша знала, как избавиться от этого ощущения. Первым делом нужно было протянуть руку к рубильнику и включить электричество. А потом несколько раз пройтись по всем комнатам и обязательно прикоснуться к вещам – книгам на стеллажах, чашкам, тарелкам, подушкам. Это были все Машины занятия во время зимних визитов: она просто ходила с этажа на этаж, сидела на крыльце, а потом закрывала двери и уезжала.
Зимой на даче отчётливо слышался каждый шаг,
