style="font-size:15px;"> – Нет.
– Значит, валялся в кустах с этой маленькой шлюхой, так?
– Нет! Эшли не шлюха!
– Обычная шлюха, а ты слишком тупой, чтобы понять: ей нужны только мои деньги. Не смей приходить посреди ночи, полураздетый, и говорить, что не трахался с ней.
Зейн, как и все парни, во время танцев снял пиджак и галстук.
– Я не принимал наркотики, не пил и не занимался сексом. Я был на школьных танцах!
От удара в живот ожидаемо перебило дыхание.
– Значит, никакой ты не мужик, раз не способен залезть этой мелкой шлюхе в трусы.
– Грэм!
Тот даже не оглянулся на жену.
– Заткнись. Я занят.
– Бритт плохо. Ее вырвало на пол.
– Так вытри!
– Грэм, ее рвет, и у нее истерика. Сделай что-нибудь!
– Хорошо, как хочешь.
Он отпихнул сына в сторону и рванул вверх по лестнице.
Зейн почти бесстрастно смотрел, как Грэм молотит жену кулаками, а Элайза кричит и отбивается. Пусть грызутся, словно дикие звери, главное – чтобы не трогали Бритт.
Зейн стал подниматься по ступенькам, но на шум и крики выбежала сестра. Белая, как призрак, она заткнула уши.
– Хватит, хватит! Прошу! Я не могу! Я больше не вынесу!
Ее с размаху ударили. Зейн увидел, как сестра падает на пол, и внутри у него что-то сломалось. В ярости он ринулся вперед. Грэм развернулся к нему, и Зейн вскинул кулаки.
– Посмотрим, как тебе такое понравится.
Натренированные за год мышцы не подвели, а изумление на лице Грэма и брызнувшая кровь только подстегнули Зейна.
Со всех сторон неслись вопли. Зейн не останавливался – не мог, пока мужчина перед ним стоит на ногах.
Краем уха он слышал, как Бритт зовет на помощь, выкрикивая адрес. Элайза ногтями вцепилась ему в лицо, но он не чувствовал боли.
Потом он упал. Долго летел, кувыркаясь. Локоть врезался в ступеньку, как молоток в шляпку гвоздя. Что-то треснуло, сломалось, разбилось вдребезги, и красным расцвела боль. Зейн ударился головой.
Оглушенный, он попытался встать, сумел вскарабкаться на колени и поднял трясущиеся кулаки.
Грэм не спешил его бить. Наверху никого не было. Бритт перестала кричать.
Понимая, что случилось нечто страшное, Зейн привстал, но снова упал. Нога не слушалась. Он пополз.
Зейн добрался до лестницы в тот самый момент, когда наверху появился Грэм. Он тащил Бритт за волосы. В руке держал докторский саквояж.
Бритт не сопротивлялась, не плакала, вообще не двигалась, и Зейн впервые за все время испугался за жизнь сестры.
– Не трогай ее, сукин сын!
– Это ты сделал, – ровно и спокойно ответил Грэм, спускаясь по лестнице. – Про военную академию можешь забыть. Еще будешь о ней мечтать, но поздно.
Он встал над Зейном и, склонив голову набок, принялся его разглядывать.
– Ты слишком похож на мать – и внешне, и полным
