Джебела на востоке Сирии) по имени Гуго.
18 ноября 1145 года он присутствует на приеме в папском дворце в Витербо и, если верить хронике Оттона, рассказывает: «Не так много лет назад некий царь и священник Иоанн, который обитал на крайнем востоке и вместе со своим народом был христианином, пошел войной на братьев-царей Персидских и Мидийских, по имени Самиарды – Самирды» (скорее всего, это искаженное Санджар – Sandjar. Так звали реального сельджукского султана Муизз ад-Дин Абу-л-Харис Ахмад Санджара, который действительно потерпел сокрушительное поражение на своих восточных границах в 1141 году. Однако его победителем был не христианин, а, скорее всего, буддист Елюй Даши, носивший титул гурхана – буквально – «хана ханов»). По словам Гуго, после этой победы пресвитер (вторая степень христианского священства, иерей), так он называл Иоанна, двинулся на запад, имея целью посетить святыни Иерусалима и помочь братьям по вере в борьбе с мусульманами. Дойдя до Тигра, он не смог его форсировать, поскольку не имел флота, и повел свое войско вверх по течению на север, рассчитывая, что зимой река покрывается льдом. Однако его надежды не оправдались, и, простояв какое-то время лагерем на берегу, он повернул обратно, спасаясь от эпидемии, которая начала косить ряды его воинов. И, что удивительно для нас сегодня, никто и не усомнился в правдивости рассказчика!
Услышав еще раз слово «гурхан», не сможем ли мы заняться и фонетикой, этимологией, психолингвистикой? У тюрок «гурхан» звучит мягко – «юрхан», иудеи слышат и произносят «йоханан», франки воспринимают как имя Йоханан – чистый эквивалент христианского Иоанн!
Сколько непонятного сегодня и сколько вполне понятного в те далекие времена! Если послание пресвитера Иоанна действительно состряпано с таким расчетом создать исторический и политический, религиозный и военный прецедент, то можно даже предположить, кто был его автором. Возможно, это граф Райнальд Дассельский, архиепископ Кельна, канцлер Фридриха и непревзойденный мастер, как сказали бы мы сейчас, по «связям с общественностью». В 1164 году именно он велел перенести из разоренного немцами Милана в Кельн мощи трех волхвов – Балтазара, Мельхиора и Каспара, тех самых, которые принесли дары младенцу Иисусу. Действия архиепископа были продиктованы отнюдь не желанием заполучить святые реликвии. Волхвы – не просто цари. Помимо светской, они, по легенде, обладали и духовной властью над подданными. Таким образом, идея совмещения двух властей, столь занимавшая императора, получала обоснование в Священном Писании!
И образ пресвитера Иоанна становится реальным орудием в политической игре – папа Александр III узнает от приближенных о том, что Иоанн мечтает заполучить алтарь из церкви Гроба Господня, дабы «возвести в своей столице над ним церковь». Вот папа и выражает готовность поспособствовать приобретению алтаря. Кто рассказал святейшему и от кого узнал о желании Иоанна, нам уже никогда не узнать. Но важно,
